— Извините, но я с машины…
— Где вы пропадали? — спросил майор.
— Дожди… По всем Карпатам такие ливни, что в нескольких местах размыло дороги. Мост возле Выгоды снесен. Если бы не солдаты, куковать бы пришлось. На руках машину выносили. Через Перегинск крюк дали…
— Конкретнее, Паначевный, — потребовал майор.
— Порядок! — весело докладывает Паначевный. — Почту они забрали. А рядом, под тем валуном, где было условлено, я нашел вот это! — Паначевный осторожно достает из кармана завернутую в носовой платок коробочку из-под крема “Нивея” и подает ее полковнику.
Прудько достает из коробочки записку и читает:
— “Дорогой батько, добрались к месту хорошо, и семья нас встретила радушно, по дядя оставляет меня для беседы, а за вещами на вокзал едет побратим вместе с хлопцами, Почему так — еще неясно. У дяди увидели одного из пропавших. Поет, как соловейко. Следующую весть пришлю, как условлено. Ваш Ромко”.
— Почерк Кравчука, — протянул полковник.
— На обороте еще что-то, — сказал майор.
Полковник перевернул записку и, обнаружив наспех дописанные слова, сказал:
— Это Дмитро. “Нависала опасность, но, кажется, я ее устранил”. И все.
— Какая опасность? — с тревогой спросил майор.
— Что-то было, — промолвил полковник. — Очередной мертвый пункт у нас где?
— У отметки “876”, юго-западнее Бабче, — доложил Паначевный.
— Кто же из геологов захвачен Хмарой? — спросил Прудько. — Почаевец или Березняк? Вот вопрос…
— Может, потихоньку обнадежить Тоню? Уж больно мучается бедняга!
— Погодите, — сказал полковник, — ведь мы сами еще ничего не знаем. Обнадежите, а потом еще сильнее растравите ее рану. Надо сперва уточнить.
— Уточним, — согласился Загоруйко, — но, во всяком случае, пока с Кравчуком порядок. Хотя, что это за опасность, которую устранил Дмитро? И почему именно Кравчука оставили в банде, а не Кучму?
— Двоих курьеров сразу послать за почтой не могли, — заметил Паначевный. — Это нарушило бы правила конспирации.
— В Добрый Кут вы выезжали? — спросил полковник у Паначевного.