Вот почему бессонными были его ночи с той минуты, как ушел подполковник Кравчук в банду Хмары. Сейчас, когда была получена от Кравчука весточка, что осталось сделать последний шаг, чтобы “закрыть” навсегда и эту банду, Прудько собрал все силы, чтобы закончить дело Черного леса.
В шифровке, которую протянул ему дежурный райотдела Комитета государственной безопасности в Яремче (так теперь стали называться бывшие органы министерства), было сказано коротко:
“Сегодня пять утра заболел путевой обходчик будке сто сорок восемь зет”.
“Ага, значит сто сорок восьмой километр!” — сообразил Прудько и сразу, подойдя к оперативной карте, нашел это место. Потом он позвонил по вертушке генералу Гребкову и, узнав в трубке голос своего старого знакомого, бывалого пограничника, сказал:
— Кузьма Евгеньевич, дорогой! Прудько говорит! Мне завтра, очевидно, могут понадобиться твои зеленые фуражки. Подсоби, друг!
На следующий день поутру в Карпатах появилась дрезина с пограничниками.
Горы с обеих сторон окаймляли железнодорожное полотно. Загорелые обстрелянные ребята, посланные сюда по приказу Гребкова, сжимали автоматы.
Мчалась дрезина. Уже близок был сто сорок восьмой километр, как вдруг в моторе раздался треск, и дрезина сразу сбавила ход. Моторист припал к двигателю.
— Что такое, Косюра? — спросил старший лейтенант, командовавший пограничниками.
— Никак не пойму, — протянул в отчаянии пограничник, которого назвали Косюрой.
— Эх ты, тяпа! — процедил командир и приказал: — Сумеешь отремонтировать — догоняй. А все остальные — бегом, товарищи! Опоздать нельзя!..
…По узким каменистым тропам брели Черным лесом бандиты.
Мрачный насупленный Хмара вел своих боевиков, пробираясь сквозь орешник, минуя гранитные скалы, природные известковые пещеры.
“Если удастся подорвать эшелон, и поживиться будет чем, и слава с нас разнесется далеко за Карпаты, будут знать колхознички, что живы еще мстители, опять перестанут дежурить в селах милиционеры, легче будет заготовлять продукты”, — думал Хмара.
В охране Хмары шли Реброруб в своих высоких ботинках, зашнурованных телефонной проволокой, и Мономах. Поодаль, замыкающим, продирался сквозь заросли получающий сегодня боевое крещение Березняк.
Поредел Черный лес, сквозь стволы его буков уже виднелась высокая железнодорожная насыпь, круто поворачивающая к туннелю.
— Ну, хлопцы, — приказал Хмара, останавливаясь, Реброрубу и Мономаху, — ползите теперь к полотну, разройте камни под рельсами, засуньте туда мину и прикрепите к ней вот это, — он протянул им шнур с запальным механизмом.
— Та мы ж знаем, батько, — сказал Реброруб, — не в первый раз.
— Добре, — согласился Хмара, — но подрывать только по моему сигналу, когда поезд будет близко. Я махну вам шапкой, и сразу сюда на отход.
Один за другим отваливали бандиты шершавыми руками голыши из-под шпал. Реброруб поглядывал в сторону туннеля, где за поворотом пути прохаживался одинокий часовой. Потом они затолкали под шпалы мину и сползли под насыпь. И только схватил конец запального шнура Реброруб, как с другой стороны насыпи взвилась зеленая ракета. По этому сигналу один за другим из туннеля стали выскакивать пограничники с автоматами в руках. Они скатывались с насыпи в лес, продирались сквозь заросли, чтобы отрезать бандитам пути отхода. Вместе с ними бежал по бурелому вниз майор Загоруйко. Реброруб схватил автомат и, прицелившись в пограничника, который появился на насыпи, хотел дать очередь, но лишь легкий щелчок послышался вместо ожидаемого выстрела.
ebooksa