Остановился как вкопанный Березняк, побелел. Первая мысль, которая возникла у него в голове, — не его ли, Березняка, показания, данные в свое время бандитам, послал проверять в глубь страны Хмара?
— Когда-то было, — протянул Березняк небрежно, — может, эти лодки сейчас куда-нибудь переместились?
— Спокойно! — шепнул Кравчук и передал Березняку фотографию.
Геолог осторожно взял ее в руки, перевернул и прочел:
“Этому товарищу, Генка, можешь доверять, как мне. Целую тебя крепко. Привет от мамы. Твоя Тоня”.
— Так вы?.. Боже! — не в силах скрыть свою радость, Проронил Березняк.
— Тихо! — бросил Кравчук. — Там поговорим! — И он показал на шумящий ручеек.
…Наклонились оба над быстрой водой, ополаскивают ею лица, и шум ручейка заглушает быстрый шепот Березняка.
— …А когда я это узнал, мне понятно стало, что и присягу надо принять, и в доверие войти любыми способами. Стоило это делать! Все, что я узнал здесь, — для вас важнее…
— Хмара вам доверяет, как думаете?
— По-моему, да, — шепчет Березняк. — Раньше он давал мне чистить оружие без патронов, а сейчас оставляет заряженные и свой “вальтер” и автомат. Только Смока я сильно побаиваюсь. Тот никому не верит. Даже оружие чистит сам…
За всю его жизнь не было более приятного и радостного, освобождающего от сомнений и терзаний разговора, чем тот, который вел Березняк над быстрым поточком полушепотом с Кравчуком. Чтобы не привлекать внимания бандитов, он то и дело ополаскивал грудь и руки холодной горной водой, запоминая каждое слово, которое в устах Кравчука звучало теперь как военный приказ.
Многое теперь зависело от того, удастся ли ему постепенно заменить все патроны в бандитских автоматах и пистолетах теми вареными, которые принес и закопал неподалеку от бандитского лагеря в известном им вдвоем тайнике Кравчук.
На оперативном совещании у полковника Прудько лежал теперь на столе план тайника Хмары, скопированный Березняком. Это была большая удача! Сколько неразгаданных еще тайн хранилось за этим простым и очерченным листком бумаги! Сколько человеческих жизней можно было спасти и сколько врагов обезвредить, прежде чем они навредят людям, желающим жить мирно.
— Мы получили этот план сегодня вечером через “контактный пункт” возле Пасечной от наших товарищей, которые находятся сейчас в банде Хмары, — объявил Прудько. — В записке Кравчука сообщается, что в любую минуту Хмара может либо перепрятать все то, что хранится у него в тайнике, либо вообще уничтожить эти документы. Ну, а допустим такое: в перестрелке с нами Хмара гибнет. Новый тайник остается нераскрытым либо известным только кому-нибудь из его доверенных лиц. Тогда мы снова долго не будем знать о корнях, которые оставили бандиты на нашей земле, об их резидентуре, их запасной сетке. Каков же вывод, я вас спрашиваю?
— Разрешите, товарищ полковник? — поднялся Загоруйко. — Мне кажется, тайник надо брать немедленно.
— Брать или… узнать все, что скрывается в тайне до захвата Хмары, узнать и оставить как бы нетронутым, чтобы их не всполошить до поры до времени? — поправляет майора Прудько.
— Я думаю, надо… сперва узнать, но очень осторожно…
— Вот так-то вернее, — согласился полковник, — а об этом мы потолкуем уже отдельно. — И, обращаясь к присутствующим на совещании, попросил: — Не расходитесь, товарищи. Повремените…
Уже продолжительное время, оставшись наедине в зале, где проходило совещание, беседовали Загоруйко и полковник. Прудько по-отечески обнял Загоруйко и сказал:
ebooksa