— Да вы, оказывается, библиофил! — улыбнулся я.
— Они помогают мне жить, — ответил Гусев, любовно перебирая книги. — Человек без книг — все равно, что парус без ветра.
С того вечера я частенько стал захаживать к Евгению Владимировичу. Мы беседовали о международном положении, спорили о прочитанном; иной раз беседа затягивалась до глубокой ночи.
Однажды, когда я восхищался мастерством, с которым Толстой изобразил любовь Анны Карениной к Вронскому, Гусев вдруг встал и, поглядев на часы, заявил, что ему пора итти в штаб, хотя мне точно было известно, что ему в штабе сейчас делать нечего.
И тут-то я понял, как мне кажется, причину его внешней сухости и замкнутости: именно такими бывают люди, пережившие какое-то большое личное горе…
— Неужели, Евгений Владимирович, у вас не было никогда настоящего друга? — спросил я во время одной из бесед.
— Почему не было? — сухо, словно насторожившись, ответил Гусев. — У меня есть хорошие друзья на посту номер шесть.
И опять вдруг ему понадобилось куда-то срочно итти.
Естественно, после этого я не заводил больше с Гусевым разговора на эту тему.
В мае мы проходили на «Отважном» мимо погранпоста № 6, и я подумал, что Гусев не преминет заглянуть к своим друзьям. Но он только пристально поглядел в сторону скалистого берега и в ответ на мой вопрос сказал, что не имеет права тратить в личных интересах служебное время.
И вот шторм заставил нас свернуть с курса именно к посту № 6.
Уже совсем затемно «Отважный» проскочил между грозными бурунами, которые гремели над рифами, с двух сторон охранявшими вход в лагуну.
Катер легко скользил по спокойной воде лагуны, защищенной от ветра, и можно было не держаться за поручни. Я стоял рядом с Гусевым на ходовом мостике и всматривался в смутные очертания береговых скал.
— Что-то неладное, — произнес Евгений Владимирович, — почему-то Козлов нас не запрашивает.
В голосе его сквозила тревога, и я понимал и разделял ее. Обычно пограничники береговых постов, если им не видно, кому принадлежит приближающееся судно, осведомляются о его национальной принадлежности с помощью световых сигналов. В ту пору на Дальнем Востоке это было особенно необходимо, потому что японцы то и дело нарушали советскую границу. Незадолго до нашего рейса они высадились ночью в этом самом месте и напали на погранпост.
Гусев скомандовал в машину: «Стоп!» «Отважный» замедлил ход.
— Кто идет? — раздался из темноты звонкий, усиленный рупором голос.
Я даже вздрогнул от неожиданности.
— Здравствуйте, Нина Васильевна! — обрадованно отозвался Евгений Владимирович. — Это я, Гусев. Разрешите ошвартоваться?
— Швартуйтесь! — ответил голос.
ebooksa