В пути хорошо думается, мыслям становится просторно, они возникают одна за другой, и ничто не мешает им. Иван любил думать в дороге. Чего только не вспомнишь, покачиваясь в седле, о чем только не помечтаешь!..
Но в эту ночь Иван не мог думать ни о чем другом, кроме самого главного: завтра утром он с Бочкаревым должен быть в Н-ске.
Звездочка вдруг оступилась и в испуге шарахнулась назад. В то же мгновенье шагавший следом за ней Воронок Бочкарева встал на дыбы и попятился обратно.
Бочкарев обхватил обеими руками шею коня, и, когда тот, дрожа всем телом, остановился, Николай почувствовал: свертка у седла нет.
Видимо, стремительно вздыбившись, Воронок порвал веревки о скалу.
«Главное — берегите сверток, теперь все зависит от вас», — вспомнил Бочкарев напутствие начальника заставы.
«Постой, милый, стой смирненько!» Успокоив копя, Николай стал ощупывать седло.
— Чего ты там? — испуганно прошептал Юдин.
— Сверток… — шопотом ответил Бочкарев.
Он спешился, держась за луку седла, нагнулся и пролез под брюхо Воронка на узкую обледенелую тропу.
Конь прижался левым боком к скале и тяжело вздымал бока.
— Потерял? — еще тише спросил Иван.
Николай не ответил. «Неужели сверток упал в ущелье?» — с ужасом подумал он, шаря вокруг руками.
— Потерял? — встревоженно переспросил Иван.
— У тебя где веревка? — вопросом на вопрос ответил Николай.
Иван снял с плеча бухту крепкой веревки. Нащупав левой рукой гриву Звездочки, он ухватился, откинулся назад, протянул веревку товарищу и только сейчас услышал приглушенный расстоянием шум: глубоко внизу ревел на камнях горный поток.
— Размахнись сильнее, — подсказал Бочкарев.
Иван нагнулся еще ниже и, размотав веревку, раскачал ее конец.
— Поймал! — сказал Николай.
— Что ты там собираешься делать? — спросил Иван, хотя и догадывался о затее товарища. «Неужели это мыслимо? Да еще в такую темень?..»