— Это проще всего… утром выеду в Стокгольм, к Воровскому. Тогда решим. Через два-три дня ждите.
Шапорина в кабинете консула США в Копенгагене.
— Господин консул, неужели вы откажете мне?
— Мадам! — Консул вертит в руках документы Мравина, внимательно их рассматривает. — Царские драгоценности, документы концессий, акции… сколько угодно! Но везут наркотики, литературу большевистскую… Более того, письмо самого Ленина. Об этом сообщил из Москвы посол Штатов мистер Фрэнсис. Вот почему мы обследуем каждый корабль, как проститутку в Вашингтоне… Вы это учитываете?
— Бесспорно.
— Отлично… — Консул открывает стенной сейф, достает досье. Удобно усаживается, раскрывает папку, берет удостоверение. Одна под другой ложатся две фотографии. Фото в газете (Петр — унтер-офицер, с бородкой, в фуражке) закрывается наполовину удостоверением. Фото на удостоверении (бритое лицо Петра) перекрывается ладонью консула. Мария Алексеевна наклоняется и видит две пары одинаковых глаз.
— Что скажете?.. — На лице консула появилась усмешка.
— Я знаю про историю в Бергене. Это не он… — Шапорина поднимает ладонь консула, сдвигает газету. Видны оба фото. Полностью.
Консул глядит внимательно, пытаясь проникнуть в ее мысли.
— Мадам… как вы можете утверждать?!
Шапорина, перебивая его, твердо повторяет:
— Это не он.
— Значит, вы настаиваете!..
— Речь идет о любезности.
Консул подходит к книжному шкафу, открывает кабинетный бар. Достает вино, бокалы. Наливает.
— Вы не устаете меня удивлять, мадам…
Шапорина пригубила.
— Поедет вашим пароходом?
— Да.
— Кстати, вы знаете, «Авраам Линкольн» уходит на два дня раньше…