– Сука… Ты, что не понимаешь, что мы дело просрать можем? – Лысый грубо толкнул авторитета, чего впрочем, он никогда бы не сделал, если бы тот был в нормальном состоянии.
Подняв со стола раскрытую упаковку «жвачки», Лысый, наконец, понял, где Хром прятал наркотик. Он судорожно сгреб все в ладонь и, пройдя в туалет, смыл в унитаз.
Посмотрев на свои позолоченные часы «Rolex», он про себя отметил, что до встречи с якудза оставалось ровно полтора часа.
Умелов уже несколько минут ходил по номеру из угла в угол.
Сев на кровать рядом с Марией, он, наконец, решился ей все сказать.
– Пожалуйста, выслушай меня. Только не перебивай, хорошо?
Она смотрела на него широко открытыми глазами.
– Я вижу и чувствую, что ситуация вокруг нас стала очень опасной. Пожалуйста, пойми меня правильно. Я очень тебя люблю и боюсь потерять, поэтому ты должна покинуть Японию. Здесь становится очень опасно.
Мэри замотала головой.
– Я не уеду без тебя.
Он прикрыл своей рукой её точёные пальцы.
– Я журналист. Это моя профессия. Журналисты часто рискуют. Твое присутствие здесь может все осложнить. В конце концов, убийца Кудо Осимы может воспользоваться нашими чувствами и сыграть на этом.
– Ты все преувеличиваешь. Просто насмотрелся боевиков или газет начитался, – Мария попыталась таким образом разрядить обстановку.
– Каких газет? Я сам делаю новости и знаю, как страшна жизнь. Девяносто процентов людей в мире, а у вас в Америке, наверное, и все девяносто девять, думают, что насилие и смерть есть только в кино или на экране теленовостей. Но оно везде. Даже в этой стране, где унитазы напичканы электроникой, а технический прогресс лезет из всех щелей, человека могут зарезать, как свинью. Хотя он и покаялся.
Мария удивленно смотрела на столь бурную реплику Олега.
– О каком покаянии ты говоришь?
Умелов крепко сжал ладони любимой, и уже спокойным голосом продолжал:
– Вчера, когда мы встречались с Осимой вечером в кафе, его руки были целы. А ночью, по словам этого офицера из полицейского правления, у него был отрезан мизинец.
Мария с ужасом, представила эту картину. Олег порывисто встал.
– Это может означать только одно. Он сам его отрезал в знак покаяния перед кем-то из якудза. Понимаешь?
ebooksa