— Кто это? — встревожился Тараканов. — Что там за люди?
Маркиз подтолкнул Кешку за плечи.
— Ну-ка, отец Иннокентий, сбегай узнай, что там происходит.
Возле парадного подъезда заканчивались приготовления к киносъемке.
Возле полосатой будки прохаживался гренадер со старинным ружьем, у лестницы стояла карета, в которой сидела красавица в пудреном парике, на высоких козлах восседал ливрейный кучер в треуголке, а в открытой автомашине рядом с оператором и кинокамерой стоял наголо обритый режиссер в клетчатой курточке с накладными карманами. Приложив рупор ко рту, он кричал:
— Приготовились!.. Поехала карета! Камера!
Оператор завертел ручку. Гренадер сделал “на к-раул”. Дама, приложив к глазам лорнет, кокетливо выглянула из-за занавесок кареты.
— Стоп! — закричал режиссер. — Где грумы? Не вижу грумов! Боржомский, где грумы?!
Парень в мотоциклетных очках бросился к режиссеру.
— Какие грумы, Яков Николаевич? В сценарии грумов нет.
— А голова у вас на плечах есть?! — кричал режиссер. — Парадный выезд, шестерка цугом, ливрейный кучер, а кто на запятках? Я вас спрашиваю, кто на запятках?!
— На запятках? Пожалуйста, Яков Николаевич, я сам встану на запятки…
— Мне нужны грумы или хотя бы… негритенок!
— А где я возьму вам негритенка? Мы с вами не в Африке, Яков Николаевич.
— Вы уволены, Боржомский. Съемка отменяется, — неожиданно спокойно сказал режиссер и стал раскуривать погасшую на ветру трубку.
Именно в этот момент парадная дверь приоткрылась, и из нее выглянула удивленная физиономия Кешки.
— Съемка продолжается! — снова закричал Яков Николаевич. — Я нашел вам грума, Боржомский. Берите этого мальчишку, и чтоб через пять минут на запятках был негритенок!
Маркиз через щель в ставнях увидел, как Боржомский схватил Кешку за рукав и потащил к костюмерше, стоявшем на подводе у раскрытого ящика с костюмами.
— Пойдемте, Илья Спиридонович, нам тут делать больше нечего. Полюбопытствуем, как снимают кино.
— Стоит ли рисковать? — спросил Тараканов.
ebooksa