— Значит, все-таки нелады с законом есть? — перебил Серега.
— Эти нелады слишком ничтожны, и не стоит обращать на них внимания. Тем более мы в приятельских отношениях со многими работниками милиции и прокуратуры.
— А не врешь?
— Не вру, Серж. Сам увидишь, ходим семьями в театр, выезжаем на рыбалку, на пикнички всякие, наши «Жигульчики» в одних гаражах стоят, в одних магазинах заказы получаем, одни и те же вещицы коллекционируем. Так что у нас во многом теперь духовное родство со служителями закона. Они ведь тоже люди.
— Значит, у тебя все в порядке, — вздохнул Серега. — Давай за твои успехи.
Выпили и выжидающе взглянули друг на друга. Треф сощурил глаза:
— А теперь выкладывай, для чего сюда привел и коньячком французским балуешь? Неужто по старой дружбе?
— По старой, Серж… По старой…
— А может, я для чего-то понадобился? Тебе или твоему хозяину? Давай, валяй начистоту…
— Темнить не буду, — помедлив, ответил Славик. — Говорил я ему о тебе.
— Ага, значит, в точку попал. Ну-ка, ну-ка, что ты там нашептал? Какие грешки высветил?
— Рассказал, что вместе сидели. Что попался ты на золоте в Москве.
— А он чего?
— Поинтересовался, остались твои дружки, с которыми ты по золоту работал? Я ответил, что ты сел один, никого не потащил за собой. Тогда хозяин приказал взять тебя под крылышко.
— Под крылышко, — хмыкнул Серега. — Я не цыпленок. Ну да ладно, все равно к какому-нибудь делу пристраиваться надо.
— Кажется, их стоянка, — Федот Андреевич кивнул на берег, где у костра сидели два человека. — Точно… Они…
Причалили. Двое у костра поднялись. Теперь Василий мог рассмотреть их. Один — коренастый, с длинными, красными руками и каким-то голодным взглядом из-под выпуклого узкого лба. Другой — высокий, с болезненно бледным лицом.
— Здорово, лешие, — кивнул им Федот Андреевич.
— Здорово, — нехотя ответил коренастый.
— Че привез, Андреич? — спросил другой.