— Как, Андрей Иванович, ты один? — спросил он входя. — У меня срочное сообщение. Только что звонили со строительства. Черняев уезжает завтра…
Миронов позвонил в уголовный розыск полковнику Петрову: как там с реконструкцией? Полковник заверил его, что дело идет к концу. Приходилось набраться терпения и ждать.
Было уже около девяти вечера, когда телефон, наконец, зазвонил. Миронов поспешно схватил трубку.
— Слушаю… Да, Управление КГБ. — В его голосе послышалось недоумение. — Да, я майор Миронов… Что? Спасибо большое… Да, да, сейчас будем. — Василий Николаевич, — воскликнул Андрей, кладя трубку. — Звонили из больницы. Савельев пришел в себя, заговорил. Требует немедленного свидания с нами. Поехали.
Миронов и Луганов, попав в палату, в первый момент не разглядели Савельева. Палату освещал лишь слабый свет ночника, — стоявшего в изголовье кровати. Углы комнаты тонули во мраке. В тени оставалось и лицо Сергея, чуть выделявшееся на белизне подушки. Свет падал только на его руки, безжизненно лежавшие поверх одеяла.
— Товарищ майор, пришли… спасибо… а я, видите… — в голосе Сергея прозвучала горечь.
— Ну, ну! — Андрей взял стул, сел, придвинувшись поближе, и осторожно пожал руку Савельева. — Как дела, Сережа? Тебе что-нибудь нужно? Скажи, сделаем.
— Товарищ майор, — перебил его Савельев, — я ведь не так, я по делу…
— Может, с делом отложим до завтра? — неуверенно спросил Миронов.
— Нельзя… До завтра нельзя. Боюсь, и теперь уже поздно… Черняев в тот день был в бюро объявлений. Я текст переписал. Он у меня в кармане…
— Знаем. Записку нашли.
— Нашли? Это хорошо… А труба, труба?
— Какая труба?
— Водосточная. На заброшенном лабазе, на пустыре, возле Федосьевской рощи… Это очень важно… В тот самый вечер Черняев отправился в пригород, к Федосьевской роще… Прошелся он рощей, вышел на пустырь. Там, на пустыре, лабаз… С той стены, что обращена к роще, водосточная труба… Черняев походил возле лабаза и — к трубе. Нагнулся, достал что-то из трубы и сунул в карман.
— Достал или положил в трубу? — уточнил Миронов.
— Достал. Я хорошо видел… В карман положил. Потом пошел в переулок. Я перебежал пустырь и за ним… Дошел до середины переулка… и все. Вроде что-то грохнуло…
Силы изменили Савельеву. Последние слова он произнес чуть слышно, шепотом.
— Сережа, Сережа, — сжал ему руку Миронов, — а когда «грохнуло», ты Черняева видел? Он где был?
— Видел, — прошептал Савельев, — он впереди был… Но труба, труба… Там…
— Сделаем, — воскликнул Миронов. — Все сделаем. Мы прямо туда сейчас.