— Будет ли администрация возражать против увеличения ставок за пределы установленного максимума? — голосом ясным и звонким спросил незнакомец.
Главный крупье вопросительно покосился на Дика. Наступило короткое замешательство.
— Или ваше заведение не в состоянии обеспечить выплату при настоящей игре? — с ехидцей добавил “гранмаэстро”, упирая на слова при “настоящей игре”.
Дика взяло за живое.
Он яростно стукнул кулаком по столу:
— В состоянии, мистер… как бишь вас там — Ларгетни или Дьявол, — в состоянии, хотя бы на вашем месте сидел сам Рокфеллер!
И тогда этот фантастический игрок начал ставить на все тот же роковой номер — 26. По тысяче долларов на все возможные шансы и по десять тысяч — на “черное” и “чет”.
Призыв “делать игру” прозвучал как глас вопиющего в пустыне: никто не последовал за тугоухим игроком, никто не отважился вступить в поединок с невероятным.
Зажужжал диск. Шарик ринулся вниз.
— Игра сделана, ставок больше нет! — крохотный белый слуга Фортуны звонко щелкнул, падая на черный сектор колеса.
— Д-д-д-вад-цать ш-шесть, — заикаясь, сказал крупье. — Ч-ч-чер-ное, ч-ч-чет…
Голос у него перехватывало.
Общий стон потряс стены зала. С одной из них свалилась абстрактная картина. Служитель поднял ее и, повертев в руках, повесил на место вверх ногами, что так и осталось незамеченным.
Для расчета с мистером Ларгетни пришлось снять кассу с нескольких других столов. Затем он взял свой портфель и степенно последовал к выходу, унося с собой кровные денежки Дика — около 140 тысяч долларов.
Перед ним расступились с благоговейным ужасом, вслед ему несся шепот: “Маэстро грандиозо!”, “Маэстро грандиозо!” [32].
Ни о каком сне не могло быть и речи. Едва на дворе начало светать, как пред вельможные очи Дика явился гангстер по кличке Ангелок, исполнитель приговоров. Это был на самом деле очень смазливый, розовощекий, белокурый и голубоглазый юнец. Наружность его несколько портили большие, оттопыренные уши, похожие на звукоулавливатели. Человек со стороны, поглядев на него, никогда бы не поверил, что на совести этого девятнадцатилетнего херувима два десятка убийств.
Когда между Чирчеллой и Микардо была заключена конвенция, Ангелок занялся торговлей амулетами. Он продавал игрокам счастливые заячьи лапки, магические веточки клевера о четырех лепестках и уж, конечно, мечту картежников — куски веревки повешенного. За короткое время он ухитрился сбыть такое по метражу количество пресловутой веревки, сколько ее не было израсходовано в Штатах со времен учреждения суда Линча.
Дик сделал своему подручному знак поплотнее прикрыть дверь и пальцем поманил его к себе.
— Скажи-ка, Ангелок, — начал он вполголоса, — видел ты старика, которого называют “Маэстро грандиозо”?
— Как же, видел, обязательно видел, мистер Чирчелла, — с живостью ответил Ангелок.
ebooksa