— Помощник, — Раиса Петровна улыбнулась, — одна рука в гипсе.
— Я одной левой, маманя. Запросто.
Улыбаясь, Раиса Петровна вышла вместе с Яной из комнаты. Когда они остались одни, Александр спросил у Олега, как он себя чувствует.
— А что со мной будет? — спокойно ответил Олег. — В порядке.
— А что… что тогда произошло? В камере?
Олег сразу изменился в лице. Скулы вовсю заиграли. Губы сжались.
— Абалымов, начальник милиции, велел надеть на меня наручники. Я сперва не понял, зачем. В камере ведь сижу. Потом смотрю, дверь открывается и заходит Мишка Зятчин. Зашёл и начал меня месить.
— Он один был?
— Нет. С ним ещё один из отдела был… забыл как у него фамилия. Вот они вдвоём меня и месили. Били и кричали, что семью мою порубят, Янку изнасилуют, кафе отнимут… короче, не жить нам никому.
— Олег.
Олег поднял на Александра тяжёлый взгляд.
— Положу я этого Мишку, Санёк, положу.
— Ты что говоришь, Олег, — Александр не на шутку встревожился, — они обязательно ответят, обязательно. Только не вздумай сам что-то делать. Я прошу тебя.
— Положу его… Никто меня не остановит… как вспомню, что меня били… как вспомню, что говорили эти твари… на сердце камень… и ничем его не сдвинешь. Положу его, Санёк, а то он нас всех погубит.
Ответить Александр не успел. С улицы раздавались крики. Они с Олегом сразу выбежали на улицу и сразу наткнулись на Данилова. Тот лежал на земле и держал рукой голову из которой текла кровь. Рядом с ним, на корточках сидел пожилой мужчина и поддерживал его голову. Александр бросился к Данилову.
— Дядя Серёжа!
— Кирпичом стукнули и сбежали, — сказал незнакомый мужчина. — Опять этот выродок зятчиновский.
Александр помог Данилову подняться и, обняв сбоку, повёл домой. Навстречу уже бежали Раиса Петровна и Яна.
— Серёжа! Папа! — раздались одновременно два голоса, наполненные болью.
— Всё в порядке! Ничего страшного, — успокоил их Александр.