Прикосновение к планетоиду было жестким: приняв на себя двенадцатитонную массу, пронзительно взвизгнули амортизаторы ступоходов, катер низко просел и, едва не ударившись днищем, подпрыгнул. Медлительный многометровый отскок-перелет на макушку выпуклой наледи. Второе касание. Ступоходы чиркнули по гладкой поверхности.
— Приехали, командир, — сообщил он Бакулину, поднимая стекло гермошлема. — Оберон, Ледовая Плешь.
Горошина миниатюрного Солнца висела в черном небе низко над горизонтом, и тени Ледовой Плеши были длинные, острые и очень густые, как ночные тени на неровной местности, озаренной лучами сильных прожекторов. Кинжалы теней указывали в сторону Кратера, которого, впрочем, отсюда не было видно, хотя с макушки ледяного нароста, где застыл «Казаранг», обширная равнина просматривалась необыкновенно далеко.
— Замечательный ты пилот, Меф, — признал Бакулин. — Тебе на рукав бы «дикую кошку» — да в наш отряд.
— Ну и… что дальше? Куда прикажешь?
— А дальше нам следует осмотреть район А по диаметру.
— Хотел бы я знать, где тут диаметр…
— Бери правее градусов на тридцать к направлению теней, — посоветовал Бакулин, включив автокарту маршрутного сопровождения. — Ошибемся — старшие товарищи нас с орбиты поправят.
— Поправим, — пообещал голос Элдера. — На следующем витке.
За горизонт опускалась светлая черточка хорошо видимой среди звезд «Лунной радуги».
Плавно покачиваясь на ходу, «Казаранг» зашагал под углом к частоколу теней. Было слышно, как с хрустом вонзались в пористый лед когти фиксаторов, поскрипывали амортизаторы и щелкали тяговые сердечники электромускульной системы ступоходов.
Ледовая Плешь, которая под черным небом издали имела вид гигантского светлого продырявленного посередине диска, густо усыпанного осколками цветного стекла, вблизи являла собой хорошо освещенное боковым светом мрачновато-хаотическое нагромождение крупных и мелких обломков грязного льда. За исключением смолистой черноты теней и ярчайшей белизны небольших по площади участков, припудренных метановым и водно-аммиачным снегом, все краски этого промерзшего насквозь ландшафта были довольно блеклыми. Встречались наледи, забавно похожие на замысловато вылепленные пирожные. Встречались похожие на обычные замерзшие лужи. И встречались ни на что не похожие. А иногда машина словно бы оказывалась на зимней выставке ледяных и снежных сооружений развлекательного назначения. Столбы в виде оплывших свечей, согбенные таинственные фигуры под белыми покрывалами, гроты, гигантские белые раковины с невероятно длинными шипами, арочные виадуки на изумительно тонких опорах… Как-то не верилось, что эти архитектурно-художественные шедевры Дальнего Внеземелья всего-навсего результат выдавливания из недр Оберона фонтанов глубинной жидкости. В вакууме струи фонтанов, понятно, сначала вскипали, как гейзеры, затем стекленели на лютом морозе диковинными изделиями. Вдобавок все это происходило в условиях очень слабого, а потому весьма споспешествующего монументально-художественному творчеству поля тяготения. На фоне черного неба ледяные изваяния и конструкции выглядели необыкновенно декоративно. Хотелось остановить машину и в молчаливой неподвижности долго разглядывать ледовую фантасмагорию. Было в ней что-то притягательно-колдовское, пугающе-гипнотическое…
— Ты замечательный пилот, Меф, — повторил Бакулин. — Но ты не десантник. Останови-ка драккар.
«Казаранг» послушно остановился.
— А в чем дело?
— Сейчас увидим.
Дно ложбины всколыхнула судорога обвала, машина вздрогнула. Впереди, медлительно разваливаясь на куски, величественно оседала гигантская «эстакада». Продолжительная судорога многотонного обвала поколебала, казалось, всю округу, на поверхности дна ложбины выступила трещина.
— Сколько мы уже протопали? — спросил Мстислав.
— Километр по прямой. Дальше пойдем?
— Конечно.
ebooksa