На сытый желудок гнев поутих, решил Ахмедхан про себя: «Пусть жена рот закрытым подольше подержит. Привыкнет. Кобылу приведет в новую конюшню чужой хозяин — и та с непривычки куснуть норовит. Пусть помолчит. Мы тоже терпение имеем».
Ташу Алиева плененной тигрицей металась вдоль забора, заложив руки за спину.
«Оскорбилась, переживает дамочка», — подумал Шамиль, поймав косым взглядом ее икры, обтянутые шевро маленьких сапожек.
Митцинский попросил ее из дома, попросту выставил, как только проскользнул в калитку и зашел в комнаты до бровей закутанный башлыком человек с двумя сопровождающими. Спустя минуту Митцинский позвал в дом всю закордонную компанию.
Руки Шамиля делали свое дело, голова пухла, разламывалась от заботы: что придумать? Задание Быкова ясное: узнать, с чем пожаловал гость. И так и эдак прикидывал Шамиль — не получалось. Сидел у ворот Ахмедхан, ярилась на рысях взбешенная Ташу — все у всех на виду. И как тут ни прикидывай, а первое задание Быкова горело синим огнем. Опалило это Шамиля, взыграло ужаленное самолюбие, и скорее именно этим самолюбием, а не разумом решил он: «Придется посвящать в дело Ца. Небось сразу гонца не отправят, заночует. А утром братец посторожит грузина — куда тот тронется со двора. Перехватить гостя в лесу — дело нехитрое. Кинжал к боку и вопрос в лоб — о чем речь с шейхом вели? Ска-ажет, куда денется. А потом сдать Быкову — пусть тот остатки из грузинской контры на допросах вытряхивает. Влетит от предЧК за самовольство, санкций на задержание грузина никто не давал. Ладно, перетерпим, отряхнемся, с роли не снимут, подменять некому, так что ни хрена со мной не сделаешь, товарищ Быков, валла-билла, артист я!»
Решив так, поуспокоился Шамиль, поднял полную корзину с кукурузой, пристроил ее на бедро и понес к главному дому. Чердачное окно, забранное ставней, было прорезано в торце дома.
Приставив к стене лестницу, полез Шамиль на чердак. Алиева остановила свой нескончаемый аллюр, уперлась взглядом ему в спину, нервно подрагивая коленкой.
Из чердачной дыры пахнуло в лицо Шамилю жаром железа, пылью, сладковатым запахом подсушенной кукурузы. Привыкнув к чердачному сумраку, пригибаясь, понес он корзину в угол. Там свисали с подвешенных жердей два ряда кукурузы.
Обходя массивную кирпичную трубу, Шамиль зацепил ее корзиной. Что-то тихо хрустнуло, с шорохом осыпались комки раствора. Труба приглушенно, с грузинским акцентом сказала:
— ...не имею полномочий.
Шамиль оглянулся. Кособоко торчал вывернутый из трубы кирпич. Из отверстия приглушенно, четко лился густой бас:
— Мои полномочия заключаются в том, чтобы передать вам сроки прибытия нашего представителя. Он прибудет через Сухумский перевал. Встречать его поручено князю Челокаеву со своими людьми со второго на третье у подножия перевала.
Шамиль перевел дыхание, сглотнул — пересохло в горле. Пристраивал корзину, страшась пропустить хоть слово. Опустился на корточки, оперся плечом о трубу.
Голос Митцинского:
— Какова цель его прибытия? Или это тоже не в вашей компетенции?
Приглушенно забормотал толмач, переводя иностранцам.
— Ну почему же... если вкратце — непосредственный контакт нашего паритетного комитета с вашим повстанческим штабом и группой военспецов Антанты, анализ ситуации и смотр боеспособности ваших групп. В случае благоприятного впечатления предполагается помощь от комитета оружием, продовольствием, патронами с целью объединения наших усилий и одновременного выступления по всему Кавказу. Представитель, помимо этого, вправе отослать отзыв о результатах инспекции в Турцию, в грузинскую колонию и константинопольский комитет. Как видите, у него обширные полномочия. Один из организаторов колонии — ваш брат?
— Именно так, — сдержанно подтвердил Митцинский.
— В случае благоприятного отзыва к восстанию подключатся союзные силы Франции, Англии и Турции через границу. Так что в ваших интересах показать товар лицом. Надеюсь, моя информация не противоречит установкам, которые получили господа представители от своих правительств?
Что-то пробубнил голос англичанина.
ebooksa