Чекист

— Даже требования тогда выставили, бесплатные веники в бане и заводского быка в стадо!

— А как же, — качает головой мать, — бык в стаде первое дело. Чего ж смеяться-то!

— Да мы не смеемся, — говорит Александр и обнимает мать. — От бесплатных веников рабочий вон к чему пришел: на власть, на царизм замахивается. Требуют самоуправления — старост по цехам выбрать. Ведь это уже политика!

— Ох, политика! — сокрушается мать. — Хоть бы младшего за собой не тянул.

— Он, мама, и без меня втянулся, — ласково поглядывает Александр на брата и треплет его пышные черные волосы.

В этот момент, отбросив всякую осторожность, к окну подошел взволнованный Басок.

— Александр, завод с утра заработал! Штрейкбрехеры объявились! У проходных солдаты!

— А, черт! Нужно комитет собрать.

— Да нет, погоди, — остановил его Басок, — сперва проверим, кто на заводе работает. Мне для этого дела ребятня требуется шустрая.

Через несколько минут, забыв о сетованиях матери, о том, что сейчас из гимназии воротится разгневанный отец, Митя мчался по улицам Бежицы в поисках Тимоши и Саши Виноградова.

Минувшей ночью из Брянска прибыли две роты солдат, несколько отрядов конной и пешей полицейской стражи. Еще утром у всех проходных ворот был расклеен текст телеграфного приказа губернатора: удовлетворить одно из требований рабочих — избрать цеховых старост. Одновременно по Бежице разнеслась весть, что нашлись штрейкбрехеры — цеха начали работать. Со всех сторон к заводу спешили возбужденные люди, у проходных останавливались, с хмурыми лицами слушали скрежет и звон металла, доносившиеся из-за высокой заводской стены.

В главной конторе собрались Глуховцев, прибывший из Петербурга член правления, Жаврида и два ротных. Глуховцев нервно бегал по кабинету, покусывая пухлые красные губы, напряженно думал. Член правления, кругленький, упругий, как резиновый мячик, тесно вдвинулся в кресло, растерянно поводил испуганными глазками и сопел.

Жаврида уныло глядел в окно. Говорили только оба ротных.

— Господа! — восторженно восклицал младший, — вы увидите, наша маленькая военная хитрость их сломит. Не сегодня-завтра они придут с повинной.

— По мне, так просто бы дать команду, согнать их штыками на работу, а зачинщиков на заборе перевешать, как предлагает генерал Чардынцев! — угрюмо ворчал второй — старый строевой офицер, уже дважды раненный в эту войну и ненавидевший всех тыловиков.

— Удивляюсь я вам, господа! — остановившись перед офицерами и с досадой хлопнув себя по бедрам, заговорил Глуховцев. — Неужели вы не видите, что у них организация? Их всеми этими игрушками не взять. Нужны другие, радикальные и... и вполне трезвые меры. Ведь каждый день — это огромные потери для акционерного общества, господа!

— Эта потеря для тех солдат, которые сидят в окопах и ждут снарядов! — закричал старый офицер, и у него затряслись руки. — Вот для кого это потеря!

— А, это и так понятно! — поморщился Глуховцев. — Мы все здесь патриоты. Господин ротмистр, а вы спокойны! Вы ничего не предлагаете?

Жаврида отвернулся от окна, устало махнул рукой.

— Все равно!..