— Здравствуйте!
Никифоров, услышав за спиной приветствие, резко остановился, не оборачиваясь, бросил:
— Некогда! За мной следят! — и побежал дальше.
Митя видел, что поблизости никого не было. Однако бежал Никифоров, виляя и пригибаясь, словно за ним действительно гнались.
Домой Митя вернулся под вечер. Мать увязывала ему сверток и тихо плакала. Отец встретил сумрачно.
— Носишься черт-те где! Бери белье, отправляйся на Радицу к дяде. Живо! Если придут за тобой, скажем, что уехал в Москву лечиться. Ну, поворачивайся. Посидишь там с неделю, носа не показывай на улицу.
То, что отец сам помогал ему скрыться, говорило о многом. Но Митя про себя уже решил: бежать он не будет. Арест? Тем лучше. Он станет настоящим революционером. А на суде скажет громовую речь в защиту революции.
— Прятаться не буду! — объявил он категорически.
Отец в сердцах швырнул сверток с бельем на кровать. Мать еще пуще залилась слезами. Алексей с восхищением, затаив дыхание, не спускал с него глаз. А Митя до поздней ночи просидел на кровати, опустив голову, думая о том, как, чем он сможет послужить революции.
Полиция не явилась.
Проснулся Митя от звука знакомого, родного голоса. Александр сидел в столовой с большим красным бантом на кармане кителя. Вокруг него теснилась вся семья.
— Отрекся царь! Вчера отрекся! Революция! — радостно говорил Александр. — По всей России революция! — Увидев Митю, закричал: — А-а, проснулся, подпольщик! Ну-ка, пойдем в люди.
И они вышли на гудящие, шумные улицы. На прохожих пестрели красные банты, незнакомые люди обнимались и целовались, мелькали бледные, испуганные лица обывателей, а инвалиды в солдатских шинелях, размахивая пустыми рукавами или потрясая костылями, кричали: «Кончай войну!»
Митя остановился, растерянный, счастливый, оглядывая разбуженный городок.
— Шура, а делать-то теперь что?
Александр был собран, серые глаза его блестели.
— Ну, браток, только теперь все начинается. Пойдем в Брянск разоружать жандармерию. Собирай свою армию. Живо!
Митя собрал друзей, знакомых, всех, кого успел отыскать.
Было часов десять утра 3 марта 1917 года, когда отряд под командованием Александра Медведева двинулся от Каменного училища к Брянску. На весь отряд было семь винтовок и несколько пистолетов.
В городе то тут, то там сухо щелкали выстрелы. Ветер ворошил под ногами клочки исписанной гербовой бумаги, пепел, перемешивал с мартовской грязью. Из окон двухэтажного каменного дома вырывалось ярко-оранжевое пламя — горело уездное отделение охранки.