Илиева столь неожиданный поворот разговора испугал. Этот человек вообще легко пугается.
— Вчера? — переспросил он, чтобы выиграть время и собраться с мыслями. — Вчера он не делал ничего особенного; насколько я знаю, он весь день был дома, жена говорила.
— А когда он ушел?
— Как будто около восьми вечера. Я сам вернулся незадолго до его ухода, а это бывает обычно в полвосьмого.
— Он ничего не говорил вам?
— Ничего. Он вообще был не из разговорчивых.
— И ничего особенного в его поведении вы не заметили? — настаивал я.
— Ничего. Он закрыл дверь на ключ, как всегда, и ушел.
— А вы?
— Что я? — удивленно спросил Илиев.
— Вы вчера никуда не выходили вечером?
Мой собеседник явно волновался.
— Нет. Никуда!
— Хорошо, — сказал я, поднимаясь. — На сегодня достаточно. Хотя, откровенно говоря, я надеялся узнать от вас больше.
Илиев тоже поднялся.
— Я очень хочу быть вам полезен. Но вы сами видите, как мало мне известно… Думаю, Сираковы могут рассказать вам больше. Он им наверняка что-нибудь рассказывал… А я что же — бывший шофер… Медаров и сейчас смотрел на меня как на своего шофера…
— Вот тебе и на, — сказал я. — В этом уж вы сами виноваты. Нельзя было позволять ему смотреть на вас как на своего шофера… Вы уже давно стоите совсем на другой ступеньке, чем шофер какого-то ничтожества, не так ли?
Хозяин кивнул, но на лице его я не заметил полного спокойствия.
— Ладно, — сказал я, гася сигарету в пепельнице. — Посмотрим мы и на Сираковых…
В сопровождении хозяина я двинулся к выходу. Только дошел до двери, как у меня мелькнула новая мысль. Я осмотрел выключатель и проследил, куда идет провод.