— Еще одна ложь, не знаю, которая по счету, — заметил я. — Недавно вы утверждали, будто вообще не видели Мими и не бывали в Софии… Теперь оказывается, что даже поставляли ей алкогольные напитки. К сожалению, по какому-то стечению обстоятельств и Мими ненавидит мастику. Я не знаю, кто, кроме покойника, вообще ее употреблял. Но оставим проблему спиртных напитков. Итак, в назначенный час Медаров явился. Он, ясное дело, интересовался золотыми монетами, которые вы в свое время вместе спрятали. А вас интересовала записная книжка. Сговор мог бы состояться… но не между двумя хищниками, каждый из которых хотел получить все, не давая взамен ничего. Вы требовали у Медарова записную книжку, собираясь после этого расправиться с ним. Ваш бывший компаньон очень хорошо знал вас и тоже подготовился заранее. Он предупредил, что есть люди, знающие о его визите сюда, и что записная книжка хранится у одного из них. Для большей убедительности он даже назвал имя этого человека — Андреев. Вы, зная легендарную недоверчивость Медарова, не поверили ни одному его слову. В какой-то момент, якобы услышав подозрительный шорох, вышли на лестничную площадку, чтобы подготовить орудие убийства. На это ушло меньше минуты: сняли электровыключатель так, чтобы два оголенных конца провода торчали, как два жала, готовых к смертельному укусу. Потом, вернувшись в комнату, успокоили Медарова: никакой, мол, опасности нет. Договариваетесь окончательно: вы обещаете принести Медарову его часть денег, как только он передаст вам записную книжку, а Медаров обещает отдать вам ее во время следующей встречи. Он решил свести вас с Андреевым, желая заполучить деньги, не расставаясь с документом, дававшим ему власть над вами. Ловушки, которые вы расставили друг другу, были более или менее равноценными, но у вас было преимущество во времени. Попрощавшись, Медаров вышел, и вы услужливо указали ему на выключатель. Мгновение спустя он был мертв. Слабое сердце старика, цементный пол, смоченный, наверное, водой, — все это гарантировало успех. Воображаю, как вы опьянели от этой победы.
— Фантазируете, — сказал Танев с легким презрением, не глядя на меня.
— Ваше опьянение, однако, быстро прошло. Обыскав покойного, вы не нашли в его карманах роковой записной книжки. Тут мы переходим ко второму действию разыгранной вами сцены: вы заметаете следы. Попробовали было влить мастику в рот жертве, чтобы симулировать опьянение. Однако большая часть ее разлилась по одежде. Это вас не обеспокоило. Вы положили тело в машину и поехали к Илиеву, ибо теперь ваша единственная надежда — найти записную книжку в комнате убитого. Вы заставляете Илиева открыть комнату Медарова и переворачиваете в ней все. Вы торопитесь, опасаясь, как бы кто-нибудь не заметил в машине Медарова. Вы не нашли записной книжки, зато забрали с собой маленький стальной сундучок, в котором она могла быть, но, открыв его, убедились, что надежды оказались тщетными. Хотя, должен вам сказать, несколько раньше записная книжка лежала в нем. Она пролежала там почти двадцать лет, а сам сундучок был в нескольких стах метрах от вашего дома — в квартире Сираковой, сестры Медарова. Но человек, как правило, ищет не там, где нужно. Так что последствия обыска у Медарова — еще одно доказательство против вас. Илиев подробно описал этот обыск…
— Свидетельства?.. Клевета!.. — попытался возмутиться Танев.
— Перевернув все в комнате Медарова и не найдя искомого, вы занялись им самим. Отъехали на машине недалеко от дома Илиева. Свернули налево, на безлюдную улицу. Улица Крайняя — вы заранее выбрали ее — довольно удобное место для вашего предприятия: сбоку пустыри, глухие стены складов. Вы бросили тело на тротуаре. Пусть думают, будто Медаров, перепив, умер от сердечного приступа. Вернулись назад и спрятали провода, открутили выключатель, взяли бутылку с мастикой и помчались в Банкя — хотели проверить, что Медаров прятал в сундучке.
Танев молчал. Желая усилить напряженность ситуации, я достал пачку сигарет, долго выбирал подходящую и долго раскуривал ее.
— В этой второй части спектакля вы снова допускаете ошибки; ликвидируя одни следы, вы оставляете другие. Когда выйдете на площадку, увидите, что, откручивая и снова привинчивая выключатель, вы в нескольких местах оставили на стене царапины. Но эта глупость бледнеет перед другой. Не найдя ничего в сундучке, вы решили, что Медаров действительно передал записную книжку Андрееву. И не ошиблись. Прежде чем перейти к действиям, вы посетили Илиева, чтобы на всякий случай выяснить, не вызвала ли смерть Медарова каких-либо нежелательных для вас толков у органов власти. Кстати, ваш сиреневый одеколон просто ужасен. Я побывал у Илиева вскоре после вас и чуть не задохнулся. И здесь, среди этого хлама, тоже воняет им… Если бы перед встречей с Медаровым вы догадались разлить два флакона этого одеколона, он, наверное, умер бы и без электрического тока. Но что было, то было. Итак, после посещения Илиева вы уверились, что ваше преступление осталось нераскрытым, и сразу же приступили к осуществлению запроектированной глупости, сделали обыск в квартире Андреева, предварительно выманив хозяина из дому. В своей мании непогрешимости вы не допускали, что кто-то может связать «несчастный случай» с Медаровым с «кражей» у Андреева. Зная скрытность Медарова, вы были убеждены, что Андреев не подозревает, какое значение имела для вас вещь, оставленная ему на сохранение. Так что, дескать, если постараться, этот обыск у Андреева воспримут как обыкновенную кражу. На ваше несчастье, и Андреев и милиция знали, кого интересует записная книжка в коричневой обложке. И наконец, если человек что-то инсценирует, он должен иметь по крайней мере элементарное представление о настоящей краже, если хочет, чтобы инсценировке поверили. Правда, вы крали всю жизнь, но то были кражи другого порядка. Мелкие воры, Танев, не замешаны в том, в чем замешаны вы…
— Фантазируете, — бормочет Танев. — У вас нет доказательств.
— Вы, я вижу, совсем потеряли рассудок, — заметил я небрежно. — В том, что я вам рассказал, доказательств втрое больше, чем требуется.
— Будь у вас доказательства, вы не вели бы со мной этого разговора. Все это для того, чтобы я проговорился.
— Да в чем вы можете проговориться! Все, что вы могли бы рассказать, мне известно.
— Я прекрасно знаю, — проговорил Танев, — чего вы ждете, — и улыбнулся.
— Нет, не знаете. Поскольку всю жизнь вы только и думали, что о золоте, то вы сейчас вообразили, будто я сижу здесь, чтобы узнать, где спрятаны деньги… Деньги найдут и без вас, они в этой истории не самое главное.
— Не убеждайте меня, будто вас больше всего беспокоит смерть Медарова, которого вы еще вчера держали в тюрьме, — сказал Танев. — Если хотите говорить со мной по-деловому, говорите прямо: я тоже деловой человек. Скажите, чего вы хотите и что можете предложить за то, что хотите. Мы договоримся. Не стоит убеждать меня, что вы сожалеете о судьбе Медарова…
Я поднял пистолет, потом снова положил его на колени и тихо проговорил:
— И на сей раз ошиблись, Танев. За обиду вас стоило бы треснуть этой железякой по голове, но вы не в состоянии обидеть меня. Что касается Медарова, то я действительно гроша ломаного за него не дам. Хотя, если кого-нибудь убивают и даже, если этот «кто-то» похож на вас или на Медарова, моя обязанность — разоблачить убийцу. И если я сейчас разговариваю с вами, то отнюдь не для того, чтобы заставить вас «проговориться», где спрятаны деньги, или склонить к подкупу. Или для того, чтобы наказать вас только за смерть Медарова. Вы забыли о смерти другого человека, в ночь седьмого сентября. Шофера, которого дома ждали молодая жена и маленький ребенок и которого вы убили. Из-за смерти этого человека я напомнил вам все ваши преступления, я хотел заставить вас несколько минут дрожать от страха, постепенно умирать, корчась от мыслей о том, что вас ждет. Это моя скромная месть за другого человека. А под конец могу пропеть одну песенку.
И, переходя на «ты», добавил:
— Песню, о Катюше знаешь?
Матовое лицо Танева позеленело.
— Не знаешь? Ничего, я тебе спою.
ebooksa