ИТУ-ТАЙ

22
18
20
22
24
26
28
30

– Этого не знает никто. Но я предполагаю, что если они пойдут на этот шаг, то продиктован он будет исключительно сменой стратегии, максимально подходящей для того, чтобы вынести из этой ситуации максимум преимуществ для дальнейшего развития Тай-Шин.

1993 год. Осень. Дом Тишины. Полина и Адучи сидят в саду, на скамье, под раскидистыми ветвя-ми рябины. Откуда-то издалека, легкий ветерок принес с собой тон-кие оборванные клочки паутины и тонкий запах горелой листвы. Адучи с наслаждением вдыхает в себя воздух и смотрит на Иссита. Девушка улыбается ему:

– Сегодня у нас будет урок истории. Что у тебя было по этому пред-мету в школе? Адучи удивленно пожимает плечами.

– По-моему, пятерка…

Полина удовлетворенно кивает, словно не сомневаясь в школь-ных успехах своего подопечного.

– Очень хорошо! Тогда мой следующий вопрос не вызовет у тебя никаких затруднений. Кто такой был Чингисхан?

Адучи хмурится, вспоминая.

– "Великий хан". Айрук говорил, что имя "Чингиз" еще перево-дится как "Сын Волка". А настоящее его имя было Темуджин. Один из величайших полководцев Золотой Орды. Национальный монголь-ский герой.

Полина засмеялась, но в ответ на удивленный взгляд, лишь всплес-нула руками:

– Хорошо. А дальше?

Адучи сокрушенно разводит руками, давая понять, что на этом его знания исчерпались. Девушка с притворным разочарованием смотрит на него, не переставая улыбаться своей ослепительной бе-лозубой улыбкой.

– Ну, хорошо, а скажи, к какой расе относился Чингисхан?

– К монголоидной…

Иссит поднимает вверх указательный палец и менторским тоном сухо произносит:

– Согласно источникам, Чингисхан был высок и имел роскошную длинную бороду, что больше подходит не для азиатов, а для праславянских народов, а также светлые глаза, что уже совершенно не типично для представителей монголоидной расы. И все его потомки рождались светловолосыми и светлоглазыми. Кроме того, существуют сведения, согласно которым, многие ханы Орды, кстати, имеющие русые волосы и светлые глаза, исповедовали христианство. Понимаешь, о чем я?

Адучи опять удивленно пожимает плечами. Полина подхватила желтый рябиновый лист, сорвавшийся с дерева, и положила на ла-донь, рассматривая.

– Многие исторические истины предстают перед нами совершен-но в ином свете, когда к ним начинаешь прикасаться непосредствен-но, не доверяя слепо официальным источникам. Помнишь, ты инте-ресовался моей принадлежностью к Клану Тай-Шин? А ведь я не единственный тайшин, имеющий ярко выраженный европеоидный тип. Твой дедушка, Ярт, Данилыч… Как ты думаешь, в какой точке сибирские ведуны пересекаются с одной из самых загадочных ша-манских культур Алтая?

Адучи молчит. Полина смеется.

– Тебе еще предстоит выяснить это. И ты знаешь, я даже в чем-то завидую тебе. Настанет момент, когда вся известная тебе история перевернется с головы на ноги, и вот тогда ты испытаешь настоящее потрясение, в хорошем смысле этого слова, я надеюсь.

– Полина, ты хочешь сказать, что история завоевания Руси монго-лами, это фальсификация?

Девушка сдувает с ладони лист, и он плавно пикирует на землю, затерявшись во множестве таких же листьев, устилавших пожелтев-шую траву под деревом.

– Не важно, что думаю по этому поводу я, Айрук, Унген, или не-мецкие академики, принимавшие, до начала семнадцатого века, ос-новное участие в написании истории Древней Руси. Ты сам должен обнаружить свою связь с прошлым той местности, где тебе суждено было родиться. И вот когда ты откроешь внутри себя тайники своего генофонда, тогда самые невероятные воспоминания и видения пред-станут перед тобой, рождая радость и боль, тоску и надежду. Ты пой-мешь, почему волк является объединяющим символом, ты узнаешь много нового о христианстве и о связи тайшинов с этой таинствен-ной религией, ты увидишь… Хотя, что это я пересказываю тебе твои грядущие видения? История на самом деле не мертва, – девушка переходит на заговорщицкий шепот, наклоняясь к уху ученика, – она здесь, за нашей спиной, на расстоянии вытянутой руки. Если хочешь, можешь обернуться и увидеть все сам.

Адучи стремительно оборачивается, но его взгляду предстают толь-ко густые кусты и ствол рябины, заросший диким вьюном. Иссит не улыбается. Она смотрит на собеседника с какой-то потаенной грус-тью в красивых голубых глазах, словно предвидя, сколько еще пре-пятствий и коварных ловушек ожидают его, прежде чем он начнет осваивать курс новейшей истории, которая хлынет, в свое время, подобно темной реке времени, вытекающей из безграничного океа-на подсознания.