— Не дам!
— Сказал, выбрось! — повысил голос Геннадий.
— Нет! — кричал Мишка. — Он мой, что он тебе — мешает?
Очнулся он на полу, из носа текла кровь, дышать было трудно, в голове тихо позванивало. Брат рывком за шиворот поставил его на ноги, встряхнул.
— Понял? Выноси...
И Мишка взял аквариум, спустился с ним по лестнице, прошел в дальний угол двора, где стояли мусорные баки. Он швырнул стеклянную коробку на камни так, что она словно взорвалась, брызнула во все стороны серебряными осколками. Оглушенные рыбки трепыхались в лужице воды. Мишка наступил на них ботинком, крутнулся на каблуке, вгоняя в землю тоскливое бессилие.
— Мишка Шкет бесится! — крикнул кто-то из дворовых ребят, собравшихся кучкой поглазеть на странные действия приятеля.
Мишка подошел к крикуну и врезал парнишке по уху. Он вложил в удар всю злость, которая накопилась за эти минуты, и парнишка, помогавший Мишке совсем недавно тащить аквариум с Птичьего рынка, упал на землю, попытался подняться и снова упал.
Тогда Мишка понял, что, когда тебе больно, станет легче, если кому-то тоже причинить боль.
Он возвратился домой, брат сидел за столом, ужинал.
— Где деньги раздобыл? — спросил у Мишки. И предупредил: — Только без сказок, будто нашел.
— У пьяного в скверике с пацанами взяли бумажник.
— И еще чего?
— Часы и шапку.
— Где часы?
Часы были у Мишки на руке.
— Дурак, — спокойно сказал брат. — Может, еще и бумажник носишь?
— Угу, — признался Мишка.
— А пьяный, он в нашем скверике был?
— В нашем.