— А вы этого Жоржа в банде не встречали?
— Не могу сказать. В пещере Стехова видел его со спины. Общий облик? Высокий, стройный, держался по-командирски. Извините, Елена Владимировна, утомил я вас. Но передача многое мне напомнила из прошлой жизни.
— В такое поверить трудно, — покачала головой Дроздова, — но я о разговоре с вами поведаю одному товарищу… Он следователь, юрист.
— Спасибо, спасибо! — Ахмедов собрал морщинки в уголках глаз. — Дай бог вам здоровья. — Ислам Бабаевич церемонно пожал ей руку и ушел шаркающей походкой.
…В час дня Туриев пришел к Вермишеву. Борис чувствовал дикую усталость: сказывается напряжение последних дней. Дмитрий Лукич отметил про себя, что Борис осунулся, под глазами легли тени.
— Только что позвонил Гронис, — встретил он Туриева сообщением, — задержан помощник Луцаса, некий Парамонов Илья Сафронович. Показал нечто интересное. Завтра Гронис с ним вылетают к нам… Что у тебя?
— А меня ждет вертолет, лечу в Рудничный, надо обстоятельно поговорить с проходчиками. Харебов не во всем разобрался, молодой, неопытный. Разговор касается Васина. Кстати, сегодня он и его друг — журналист придут к нам в гости.
Раздался звонок. Вермишев на миг приложил трубку к уху, тут же передал ее Туриеву.
— Как тебе не стыдно? — звучал ликующий голос Елены. — Давно в городе, а не звонишь. Я получила отпускные… И еще у меня есть для тебя кое-что очень важное.
— А я лечу в Рудничный. Вечером буду. Во сколько передача?
— В двадцать сорок, — обиженно ответила Дроздова, — мог бы и завтра полететь.
— Не надо, Леночка, работа есть работа, — в голосе Туриева послышалось Дроздовой несвойственное ему раздражение. Она испугалась этого и уже мягче сказала:
— Счастливого полета. Если найдешь время, — зайди в мою комнату в общежитии, в тумбочке в целлофановом пакете лежит костюмчик, я его давно Олежке купила. Привези его. Васин и Орлов придут в семь вечера.
— Постараюсь быть, — он положил трубку…
…Чтобы попасть к устью штольни «Бачита», надо у того места, где было найдено тело Луцаса, свернуть вправо, метров триста пройти по крутому берегу быстрой горной речки вверх по течению и у каменной осыпи по узкому мосточку перейти на тот берег. Здесь — осыпь, застывший поток зеленовато-серых глыб, покрытых островками желтоватого лишайника. Разогретый солнцем камень источает едва уловимый аромат, напоминающий запах ландыша. В воздухе висит серебристая паутина, она ложится на плечи, осторожно касается лица. За осыпью, в лесу тихо и прохладно, ноги утопают в толстом ковре прошлогодних листьев, не успевших истлеть.
Борис идет один. Не часто ему выпадают такие вот минуты: идти по лесу вдоль речки. Час назад он был в Пригорске, — а сейчас — один на один с природой, тишиной. Как редко ему выпадает такое! Он знает, что предупрежденные по рации проходчики не уйдут на обед, будут ждать его. Хотя и идти-то им недалеко — в нескольких десятках метров от устья штольни стоит их палатка.
Под ногами — шаткий мостик. Между широкими щелями досок видна стремительно бегущая вода, прозрачная до такой степени, что на дне реки виден каждый камушек. Под мостом — царство огромных глыб. Упадешь — не сдобровать.
Проходчик Зурапов сидел на опрокинутой вагонетке. Туриев пожал ему руку, с удовольствием отметив про себя, что такие крепкие пальцы могут и крепко работать.
Борис присел рядом с Зураповым.
— Магомет, вы хорошо помните тот день, когда у склона Скалистого плато был убит человек?
ebooksa