Хижина

— А вы можете забрать ее обратно?

— Конечно можем, но тогда история закончится до назначенного срока.

Мак непонимающе посмотрел на Иисуса.

— Ты не заметил, что хотя вы и называете меня Богом и Царем, я на самом деле никогда не общался с вами в таком качестве? Что я никогда не направлял ваш выбор, не заставлял вас делать то или иное даже в тех случаях, когда вы творили что-нибудь разрушительное или болезненное для себя и других?

Мак оглядел озеро, прежде чем отвечать.

— Иногда мне хотелось, чтобы ты заставлял. Это спасло бы от боли меня и тех, кого я люблю.

— Насаждение своей воли, — ответил Иисус, — это как раз то, чего любовь не делает. Истинные взаимоотношения отличает смирение, даже когда ваш выбор бесполезен или неверен.

— Это та красота, какую ты видишь в моих взаимоотношениях с Папой и Сарайю. Мы смиряемся друг перед другом, и так было всегда, и будет всегда. Папа точно так же склоняется передо мной, как я перед Папой, как Сарайю передо мной и перед Папой, а мы перед ней. Смирение не имеет отношения к властности, это не повиновение, оно вытекает из взаимоотношений, выстроенных на любви и уважении. И точно так же мы склоняемся перед тобой.

Мак удивился:

— Как это возможно? С чего бы Творцу вселенной смиряться передо мной?

— Потому что мы хотим, чтобы ты вошел в наш круг взаимоотношений. Мне не нужны рабы, покорные моей воле, мне нужны братья и сестры, которые будут жить вместе со мной.

— Полагаю, ты хочешь, чтобы именно так мы любили и друг друга? Я хочу сказать, мужья и жены, родители и дети. Должно быть, такими предполагались любые взаимоотношения?

— Совершенно верно! Если я твоя жизнь, то смирение — это наиболее естественное проявление моего характера и природы, и это становится естественным проявлением твоей новой природы внутри подобных взаимоотношений.

— А все, чего я хотел, это Бога, который просто все исправит, чтобы никто не был обижен. Но только у меня не слишком хорошо выходит со взаимоотношениями, не то что у Нэн.

Иисус покончил со своим бутербродом и, закрыв пакет, положил его рядом с собой на бревно. Он смахнул пару крошек, застрявших в усах и короткой бородке. Затем, взяв лежавшую рядом палку, принялся чертить что-то на песке, продолжая разговор.

— Это потому, что ты, как большинство мужчин, полагаешь, что самое главное — твои жизненные достижения, а Нэн, как большинство женщин, видит это главное во взаимоотношениях. Для ее системы ценностей это естественно. — Иисус помолчал, глядя, как морской ястреб входит в воду меньше чем в пятидесяти футах от них и затем медленно поднимается, унося в когтях крупную форель, которая пытается вырваться на свободу.

— Означает ли это, что я безнадежен? Я действительно хочу быть с вами, но понятия не имею, как попасть в ваш круг.

— На твоем пути сейчас много разных преград, Мак, но ты не должен жить с ними и дальше.

— Теперь я лучше сознаю, что Мисси больше нет, но смириться с этим мне никогда не было легко.

— Дело не только в твоих постоянных размышлениях об убийце Мисси. Существуют и более серьезные отклонения, которые затрудняют твою жизнь с нами. Мир распался, потому что в Эдеме вы, чтобы насладиться свободой, отказались зависеть от нас. Для большинства мужчин свобода выражается в обращении к работе, к труду своими руками, в поте лица своего, через который они сознают свою индивидуальность, значимость, защищенность. Присвоив себе право решать, что добро и что зло, вы предопределили собственную судьбу. Именно этот поворот принес с собой столько боли.