– Действительно, – пробормотал он, – где бы мне с ними поработать?
– Я знаю такое местечко. У моего приятеля, с которым мы отыскали «мерс», на работе есть сарай, где можно устроиться с полным комфортом.
– Ты думаешь, он нас к себе пустит со всем этим хозяйством?
– Несомненно, – ответил я, зная природную любознательность Михаила, – он нам будет даже рад.
Через сорок минут мы вошли в свежевыкрашенный ядовито-желтой краской трехэтажный особняк в переулке Образцова, в котором располагались лаборатории «Госкомгидромета». На втором этаже находился заваленный всевозможными приборами и инструментами кабинет Михаила. Объяснив ему, по какому делу мы к нему явились, я попросил его предоставить нам хоть какой-нибудь угол, где бы можно было не только заняться осмотром содержимого принесенного мешка, но и спокойно поговорить. Мой друг размышлял недолго. Вынув из стола связку ключей, он запер свою комнату и, крикнув невидимой Марине, что уходит на обед, пригласил нас с Ильей следовать за ним. Выйдя во двор, мы повернули за угол и оказались у металлического сарая, пристроенного к торцевой стене здания. Отперев два висячих замка, Михаил гостеприимно распахнул дверь. Внутри практически пустого сарайчика стояло только несколько газовых баллонов с кислородом да два сдвинутых вместе старых письменных стола.
– Располагайтесь, – предложил он, щелкнув выключателем.
Плотно прикрыв за нами дверь, он, пятясь, отошел к газовым баллонам, где и застыл в позе напряженного ожидания. Не желая пачкать руки о грязную тряпку, я тоже присоединился к нему. Илья же осмотрел столы и осторожно опустил на столешницу одного из них свой громоздкий пакет.
– Не знаю, – сказал он, повернувшись к нам, – насколько опасны для вас обоих будут те сведения, которые вы сейчас узнаете, но попрошу воздержаться от их обнародования.
Он скинул пиджак и, засучив рукава рубашки, принялся разворачивать пластиковую сумку. Пока Хромов вынимал и раскладывал на столе отдельные части скелета, он с многочисленными подробностями поведал нам интереснейшую историю, услышанную им от некоего Станислава Петровича Сухарева, который в составе особой оперативной группы шел некогда по следу, может быть, именно того человека, чьи косточки сейчас лежали на столе. Заинтригованные сверх меры, мы, забыв о естественной брезгливости, подошли ближе к нему.
– Смотрите внимательно, – продолжал Илья, – на костях его правой ноги должны остаться следы серьезной травмы. И если это подтвердится, то человек, за которым в сорок третьем гнался по пятам наш старый чекист, и тот, кого везли 12 июля 1943 года в сейфе «мерседеса», является одним и тем же лицом и именно его останки лежат перед нами.
С этими словами он вынул очередную кость, и мы единодушно издали удовлетворенный вздох. Сантиметрах в десяти выше того места, где она ранее сочленялась со стопой, мы ясно увидели грубый желвак вспученной костной мозоли, означавший, что кость эта была некогда переломана и срасталась явно не в клинике Склифосовского.
– Так вот, значит, в чем дело, – прищурился, что-то припоминая, Илья. – Выходит так, что попавшие в неожиданную ловушку немцы имели от своего начальства строжайший приказ ни в коем случае не допустить того, чтобы «призрак» угодил к нашим в плен. Они наверняка попытались бы его спасти, будь у них побольше времени, но наш танк, на их беду, появился слишком внезапно и оказался слишком близко.
– Да, всему виной был внезапно появившийся наш танк, – подтвердил Михаил. – Немцы же не знали, что напоролись на единственный во всей округе танк, и могли предположить, что их рядом еще несколько. Поэтому-то они и решились, невзирая на грозившую им опасность, утопить автосейф.
– Отсюда можно сделать однозначный вывод, что сидевший в сейфе человек, вернее, те сведения, что он нес, представляли для немцев очень большую опасность, – пробормотал Хромов.
– А удалось ли тебе разобраться в том, для чего предназначались те непонятные вещички, которые, по твоим словам, он тащил на своем горбу в родной рейх тысячи километров? – поинтересовался я.
Хромов отвел глаза в сторону.
– Мы работаем с ними, – коротко ответил он, – но пока еще слишком много неясного.
– А перевести что-то из того, что написано на всех этих кожаных тряпочках, вам удалось? – спросил Михаил.
Майор досадливо сморщился.
– Пока нет, но я займусь этим в самое ближайшее время. Удалось перевести кое-какие записи из дневника и сделать только самые общие, я бы сказал, обзорные исследования находившихся в чемодане предметов.
ebooksa