— В следующем забеге ставлю двадцать шиллингов на Броката и Сурка. Пойдем к тотализатору.
Она послушно двинулась за ним. Позади трибуны Маффи остановился перед турнирной таблицей и с завистью произнес:
— За ставку в каких-то десять шиллингов выплачивают сейчас шестьсот двенадцать. Вот это да!
«Неужели он жаден? — спросила себя Эвелин. — Но кто в наше время может обойтись без денег? Я ведь тоже больше люблю полный кошелек, чем пустой».
Из манежа конюхи выводили лошадей для следующего забега. Эвелин смешалась с толпой любопытных, и Маффи долго разыскивал ее, сердясь, что так и не дошел до кассы тотализатора. Наконец он увидел Эвелин. Рядом с ней стоял низкорослый человек с непомерно крупной головой. Растопырив локти, он копался в своем бумажнике, где, как отметил Маффи, лежали деньги. Маффи увидел даже купюру достоинством в пятьдесят долларов. «Иностранец, спускающий валюту на ипподроме», — подумал Маффи. В этот момент незнакомец поднял голову а взглянул на него. Какое-то мгновение он казался испуганным, но затем дружески улыбнулся и сказал:
— Господин Маффи? Вы также хотите испытать свое счастье?
— Я не думал, что вы интересуетесь бегами, господин Фазольд, — холодно ответил Маффи.
Художник нервно рассмеялся.
— Меня многое интересует. Иначе я не был бы художником.
«Он играет на доллары, — подумал про себя Маффи. — Откуда они у него?»
Художник фамильярно схватил его за рукав.
— Я охотно побеседовал бы с вами, — сказал он. — Не найдется ли у вас для меня пары минут?
— Пойди к кассе, Эвелин, — сказал Маффи, — и поставь в следующем забеге на тройку и восьмерку. Вот деньги.
Когда Эвелин ушла, Фазольд спросил:
— Нет ли чего нового по делу Фридемана? Вальтер был моим близким другом.
Маффи сдержанно ответил:
— Следствие продвигается.
— Вы кого-нибудь арестовали?
— Одного из террористов, — рассмеялся Маффи.
Художник нетерпеливо махнул рукой.