— Чтобы понять, действительно ли я хочу жить в Островитянии. Ведь в глубине души я все еще американец, ты же знаешь.
— Но и один из нас тоже.
— Все увещевания и предостережения, которые мне приходилось выслушивать с первого дня приезда, оказались правдой лишь отчасти.
— Вспомни, и Дорна первая поверила, что ты сможешь приспособиться к нашей жизни.
— Странная она женщина.
— Они все странные.
— Иногда я ее даже боюсь.
— Она тоже, причем самой себя… и это делает ее судьбу и характер трагическими.
— Она — само очарование.
— Пожалуй, даже слишком… Ронану пришлось от этого хуже, чем тебе.
— Стеллина прелестна и мудра.
— Но, я думаю, ты вряд ли…
— Конечно нет, — ответил я. — Для этого нужно быть человеком необычным.
— Да, с ней непросто. Но что же у вас не сладилось с Наттаной?
— Ничего. Она убеждена, что то была лишь
— Я думал об этом. Наверное, она решила, что вам лучше расстаться. И она способна на такое самоотречение.
— Полагаю, она не может слукавить.
— Однако она могла и обмануться.
— В таком случае она безнадежна.
— Они все безнадежны.