Русский капкан

22
18
20
22
24
26
28
30

– За линию фронта меня посылал их превосходительство генерал-лейтенант Миллер.

– С какой целью?

– Ваше превосходительство, не имею права разглашать военную тайну.

– Я ваш непосредственный начальник, и мне вы должны докладывать.

– Не имею права, – повторял прапорщик.

– Тогда придется вас вернуть к штабс-капитану Подкопаеву. Он допрашивает с пристрастием. Вы этого хотите?

– Никак нет… Если будет разрешение его превосходительства генерал-лейтенанта Миллера, я со всей душой…

– Подкопаев! – Марушевский приоткрыл дверь.

Штабс-капитан стоял поблизости и слышал весь разговор.

– Определите прапорщика на гауптвахту. Предоставьте ему возможность вспомнить все, что он докладывал неприятелю.

Георгий невольно подумал: пытки не избежать, а выиграть время можно. Почему-то была надежда на безымянных разведчиков, которые работали в штабе белых. Большинство из них усердствовало за материальное вознаграждение. Практиковалась и помощь семьям, проживающим на советской территории.

Александр Александрович намекал, что в штабах противника есть наши люди, они перепроверяют показания перебежчиков, сообщают о провалах. Если кому-либо из них будет известно, что белой контрразведкой арестован прапорщик Насонов, командование фронта примет меры к его освобождению…

На это он надеялся. Но, как не однажды говорил ему отец, на Бога надейся, а сам не плошай. Реальным вариантом побега в данной ситуации был, пожалуй, один – подкуп кого-либо из офицеров.

Уже ночью пришла в голову спасительная мысль: попроситься на прием к генералу Марушевскому.

Утром следующего дня штабс-капитан Подкопаев доложил генералу:

– Желает дать показания прапорщик Насонов.

– Ведите.

Пока арестованного держали на гауптвахте, Марушевский через посыльного разыскал предпринимателя Савелия Насонова.

Хозяин лесопильного завода был на пристани, наблюдал за погрузкой корабельной сосны.

Сосновые золотистые кряжи лебедками опускали в трюм грузового судна, и по мере загрузки ватерлиния все ниже опускалась над водой. Судно называлось «Уэстборо». Оно входило в состав десанта и предназначалось для перевозки боеприпасов. Но вдруг судно переадресовали – поставили под погрузку корабельного леса.