Разбиралась полиция. Но не местная. Американцы искали двух пропавших солдат, патрулировавших улицу.
По распоряжению генерал-губернатора к расследованию подключилась русская контрразведка. Опрос жителей ничего не дал. Но когда Яков увидел Груню живой, но смертельно напуганную, он ее обрадованно обнял.
– Цела?
– Не знаю.
Она действительно не знала. Не знала, что с ребенком, ей, кричащей перепуганным криком, насильники заломили руки, пытались заткнуть рот. Она сопротивлялась, как могла, но против двух матерых здоровяков оказалась бессильной.
– А что Ваньча? Он – дома? Столярничает?
– Ваньча в лесу. На Ваймуге рыбачит.
При дочке начальника станции, ее приютившей, она не призналась мужу, что произошло в самом деле. Ближе к вечеру Яков вернулся на пожарище. Огонь смел все подворье. Тлели недогоревшие, залитые водой головни да все еще дымила сгоревшая на корню десятисаженная елка, еще недавно украшавшая широкий травянистый двор.
Стали подходить соседи, соболезновали: была, считай, новая изба, даже щепа на ней не потемнела, ей износу не было бы. Спрашивали: как себя чувствует Груня, скоро появится малыш, куда она теперь с ним? Не в Щукозерье же к родителям? И все в один голос:
– У нас поживете, чай, свои мы…
Яков знал: обозерцы друг друга в беде не оставляют, обозерцы – люди таежные, в большинстве своем старообрядцы, строго блюдут законы добропорядочности. На что Ефросинья Косовицына, курсистка, девица можно сказать в поселке случайная, и та тотчас исполнила таежный закон – приютила погорелицу.
В этом никто ничего необычного не увидел: заговорила русская кровь. А Фрося – девушка русская, это видно даже по родителям. Начальник станции принимал на службу каждого, кто желал добросовестно трудиться. И когда окружной исправник, привыкший рьяно наблюдать над каторжанами, советовал не брать на службу бывшего ссыльного, человека для власти ненадежного, начальник станции отвечал:
– Мне нужны его руки.
И у Якова Симакова оказались надежные не только руки, но и глаза. Однажды вьюжной февральской ночью он предотвратил крушение курьерского поезда. Дирекция дороги наградила путевого обходчика сторублевой ассигнацией. Об этом даже написала петербургская газета «Гудок».
Соседи сочувствовали Якову, а кое-кто шептал:
– Яша, тобой интересуются янки, не ты ли сам поджег избу?
– Они что – белены объелись? – возмущался Яков. – Кто свое кровное уничтожает?
– У них пропали двое патрульных. – И дополняли речь предположением:
– Не ты ли их в лес отвел?
Ближе к вечеру на подворье Симаковых появился русский офицер, судя по погонам штабс-капитан, высокий, с усиками, похожий на француза-следователя. Его сопровождали четверо солдат с винтовками.
ebooksa