— Уверен! В специальном поясе под стеганкой и пиджаком. И возил его не раз. И вот как это мне представляется. Я выяснил, что старший брат Андреевых — Николай — в свое время отбывал срок в тех самых местах, а после срока работал по вольному найму на прииске шофером, именно там он познакомился с Липконосом, вернулся — сразу начал строиться. Воровал, тащил и сбил младшего брата. Тот связался с ворами. Заметь — они не брали мелочи, а только новое, и только такое, что можно продать в магазине же. Рачко в то время летал на восток. Он отвозил краденое Липконосу, тот передавал другим. Потом обстоятельства сменились. Была нащупана лазейка для воровства золота. А Андреевы, опасаясь, что могут всплыть их прошлые делишки, уехали, в сущности поменявшись местами с Липконосом. В это же время Рачко попросился на самолеты, обслуживающие южную линию. Основания были: человек молодой — не все же время летать только на восток! Нужно накапливать опыт. Итак, кто-то передавал Роберту золото — сделать это было легко. Он ездил по всем приискам, Роберт летал к нам и отдавал Липконосу. Липконос — Рачко. Рачко отвозил куда-то дальше.
— Не слишком ли это тонкая цепочка?
— Вот именно. Именно в этой цепочке и вся суть. Понимаешь, я все последнее время занимался групповыми хищениями и убедился, что преступники тоже знают приемы следствия. Именно поэтому они и организуют такую тонкую цепочку из рук в руки. Знают только двое. Без свидетелей. В таком случае на любом допросе, на любой очной ставке один может отказаться от сообщника, и цепь порвалась. Но Рачко хитер, наблюдателен и расчетлив. Получая золото от Липконоса, он, может быть, и не знал, кто именно привозит ему золото. Но искал его. Он понимал, что Липконос не случайно устроился на аэродроме: много случайных людей и в то же время возможность передачи из рук в руки без свидетелей — всегда можно провести нужного человека от стойки в глубь склада. Вероятно, Рачко догадывался и каким образом перевозится золото: прием этот стар, как мир, и в общем-то надежен. Он понимал, что если Липконоса на работе нет, человек пойдет к нему домой: таскаться с такой начинкой опасно. Наверно, он все продумал и только ждал случая. А когда обхватил Робку, понял, что золото возит он и оно на месте, и приступил к действию. Как оно протекало, тебе понятно.
Ивонин победно усмехнулся:
— Вот, как видишь, есть и такая версия. Вопросы будут?
— Мне непонятно, почему Рачко не попытался привести в порядок зоринское ружье.
— Не успел, Коля. Вылет задержали, и он спешил к самолету. Ведь могло случиться так, что у нас начался снегопад, а южнее открылась погода. Тогда бы он опоздал, ему досталось бы от экипажа, и, главное, были бы дополнительные улики.
— Тут есть и еще что-то...
— Возможно. Грязное ружье в чужом запертом доме — отличная улика против владельца ружья.
— И все-таки... Все-таки мне не думается, что Рачко так уж дотошно обдумал все ходы и выходы.
— Возможно. Возможен и другой вариант. Он увидел на аэродроме Андреева, понял все и принял решение. Версий, как ты теперь знаешь, может быть много...
— Да, но нам...
— Нам, Коля, к этому делу возвращаться уже не придется. Оно полностью перешло в ведение следователя по особо важным делам — он копает...
— А мы, значит...
— Ты не обижайся. Тут есть что покопать. Тут, брат, нужна целая бригада. Представляешь, сколько потянется: и те, кто воровал, и кто скупал, и кто покупал. При такой ситуации возможны самые различные, иногда чрезвычайно опасные варианты и версии.
Грошев промолчал. Себя-то он не считал достойным действовать в новой ситуации. Расследуя дело Ряднова, он понял, насколько трудная и сложная работа у следователя, но за Ивонина ему было обидно. Ну пусть ошибся человек. Так он же исправил свою ошибку, докопался до истины, правда с его помощью, но почему же продолжать работу он недостоин? Почему?
— И правильно, — уверенно сказал Ивонин. — Каждому свое. Мы свое сделали. Теперь пора готовиться к экзаменам.
— И все-таки обидно, что мы не закончили дело.
Ивонин усмехнулся:
— А ты знаешь, даже когда замешанные в этом новом деле получат свое, мне думается, что оно не будет закончено до конца. Кой-кто, мне кажется, вывернется: цепочка тонкая. Но они не будут радоваться и думать, что они умнее всех, что они нас провели. Нет! Они опять будут на контроле. И они чувствуют это и всегда боятся. А это тоже не жизнь — жить всегда под страхом. А Ряднова надо освобождать немедленно. И извиниться перед человеком.
ebooksa