— И вы не боитесь заблудиться во множестве этих точек и тире? — спросил писатель. — Куда идти, с кем говорить, что делать? Ведь они вряд ли могут создать даже тот минимальный комфорт, которым мы пользуемся на «Святой Марии»?
— Вы меня не так поняли, — ответил Оссолоп, — обычный мир я воспринимаю так же, как и вы, может, чуть острее. Я не собьюсь с пути и найду свою дорогу в бар. Дело в ином. Кроме всего этого, вокруг нас есть же еще надощущения, сверхчувства.
— Астрал? Ментал?
— Да нет, не то. От каждого предмета у вас остается образ, не так ли? То же самое остается от людей, животных, природы. Какие-то краски, формы, линии. Правда?
— И что?
— Так вот этот образ не всегда совпадает с нашими ощущениями. Ведь такое бывает? Видите и слышите одно, а образ создается совсем другой?
— И у вас?
— Вот именно. Я-то очень хорошо вас вижу. Я могу назвать цвет ваших глаз и форму носа, но все разно...
— Я точка с тире?
— Именно. Я знаю, да, я знаю! Наконец нашел слово! Я знаю, что вы точка и тире, и все тут. И все время помню об этом. Я знаю, что все вокруг — это всего лишь разнообразные сочетания и комбинации точки и тире. Вот!
— Интересно. Ваше образное восприятие перестроилось по двоичной системе: точки — тире, один — ноль, да — нет. Забавно... Еще немного бренди, мадам Миму!
— Эта? — Ленивец ткнул пальцем в дверь каюты.
— Сейчас проверю. — Живчик извлек из заднего кармана брюк толстенную записную книжку.
Ленивец только головой покачал.
«Набираются же люди всякого. Книжки заводят! На свою голову уже не надеются. А все начинается сверху. Каков шеф, таковы и работники. Сдал старый Педро, сдал. Раньше на себя полагался, на свою смекалку, а теперь всё журнальчики полистывает, технические новинки вычитывает. И этот, вельо, туда же. Записать записал, а на какую букву, забыл. Роется, ищет. Интересно, читать-то он умеет или нет? Эх, ты!»
— Она! Четыреста первая каюта, шестой палубный отсек! — торжественно провозгласил Живчик, захлопывая замусоленную книжицу. — Доставай повязку!
Они приладили на рукава широкие белые ленты с красными крестами и пошли вдоль безлюдного коридора.
— Санитария! — повизгивал Живчик.
— Санитария! — басил Ленивец. Они стучали в каюты, и если им отвечали «войдите», Живчик, просунув голову в двери, вопрошал:
— Мыши, крысы и другие насекомые...