Вслед за ним вскочил и Франтишек Шмидт. Разница в их росте была поразительной. Рядом с невысоким штурмбанфюрером Франт Великий выглядел исполином. Он смотрел на шефа гестапо сверху вниз, наклонив голову.
Козловский дружелюбно спросил:
— Дорогой Франтишек! Какой же у вас рост?
— Два метра пять сантиметров, — смущенно ответил тот.
— Великий, поистине великий! — воскликнул Козловский, восхищенно оглядывая своего агента. И вдруг, спохватившись, добавил: — Вам, видимо, потребуются деньги?
— Деньги никогда не бывают лишними.
Шеф гестапо подошел к сейфу. Щелкнул замок.
— Вот, возьмите. — Козловский протянул Шмидту пачку оккупационных марок. — Когда привезете Черного генерала... или как его там... Мурзина... Словом, когда привезете этого человека, получите несравненно больше.
— Господин штурмбанфюрер! Ваши деньги не пропадут даром. К концу февраля майор Мурзин будет доставлен в этот кабинет.
— Ступайте, Франтишек. Да хранит вас бог!
Зима выдалась на редкость теплая и сырая. Не раз снежные бураны со штормовыми ветрами заметали дороги в горах. Но стоило небу очиститься от хмурых туч, как яркие солнечные лучи растапливали снега, образуя множество журчащих ручейков. Хвойные леса, синевшие шапками на вершинах и склонах гор, быстро сбрасывали снежный наряд и сияли изумрудными красками на белом фоне горных лугов.
Партизанские батальоны и отряды бригады имени Яна Жижки обосновались в высокогорных селениях. Местные жители всячески поддерживали партизан, укрывали от полиции и карателей, снабжали продовольствием и медикаментами. Подпольные патриотические организации Моравии провозгласили лозунг: «Ни одного килограмма продовольствия бошам. Все излишки отдавать партизанам!» С каждым днем отряды и батальоны партизан пополнялись всё новыми и новыми бойцами. К началу февраля один только батальон Степанова насчитывал около восьмисот человек.
Теперь партизаны отдельными боевыми группами спускались с гор, выходили на вражеские коммуникации, где почти ежедневно совершали смелые диверсии.
Немцы шли на различные хитрости. Впереди каждого воинского эшелона стали пускать платформы, груженные балластом, усилили охрану железнодорожных перегонов, но все это не спасало гитлеровцев от участившихся взрывов на железных дорогах.
Каратели неистовствовали. Гестапо расстреливало заложников, ввело смертную казнь за малейшую провинность. Появился на улице города после комендантского часа — расстрел. Задержан без соответствующих документов на проезжей дороге — расстрел. А тех, кто попадался в руки карателей в лесу или в поле, убивали на месте без суда и следствия.
Все это происходило внизу, в густо населенных долинах. А в горах властвовали партизаны. На всех горных тропах, берущих начало у шоссейных дорог, пестрели предостерегающие надписи на немецком языке: «Внимание! Остерегайтесь! Партизаны!»
Фашистам было чего остерегаться. В конце января партизаны только второго батальона взорвали несколько металлических опор высоковольтной линии Брно — Моравская Острава. Металлургический комбинат и шахты Остравы три дня стояли без электроэнергии. В селе Кашава, что неподалеку от Злина, партизаны захватили обоз и, разоружив тридцать венгерских солдат, отпустили их по домам. А партизаны отряда «Ольга» вновь отправились в долину, поближе к вражеским коммуникациям.
Взвод Матоушека[17] спустился с гор в окрестностях деревни Кудловицы и уже перед утром совершил нападение на бронемашину с зенитным орудием на прицепе. Сопровождавшие орудие восемь гитлеровцев подняли руки. Захватив одиннадцать винтовок, семь пистолетов и около тридцати ручных гранат, Матоушек повел своих бойцов в направлении Кромерижа, расстреляв предварительно пленных на опушке леса.
На ночь разместились на окраине села Собесуки. Набившись в маленький тесный домик, партизаны отдыхали после утомительного перехода: одни дремали сидя, притулившись к стене и опираясь на оружие, другие разговаривали вполголоса, вспоминали родных и близких. Неожиданно в тишине прогремел выстрел. Мигом погасла керосиновая лампа над столом. Все схватились за оружие, застыли в немом оцепенении. И в этот момент раздался прерывистый возглас на ломаном чешском языке:
— Комрады! Не бойтесь... Это я... Нечаянно сам себя стрелил...
ebooksa