Если б я сегодня не слышал уже все это, мне бы и в голову не пришло, что я через время перепрыгнул!
— Слушай, — сказал Ашот, подойдя ко мне и заинтересованно разглядывая мою шишку, — где такое богатство приобрел, поделись секретом? Тебе с таким украшением только в горы ехать надо, будешь с горным бараном конкурировать, у него тоже рога первый сорт, знаешь!
— Да ну тебя, — сказал, я смущенно, — напоролся я тут... — и прикусил язык: кто их знает, может, в ихнем времени я и живу не там, и никаких соседей с ванночками у меня нет.
Тут я увидел, что в окно Колька заглядывает — заскучал паренек, идти надо.
— Ну, еще столько же вам лет и здоровья! — сказал я и вышел.
До столовки добрались мы без осложнений и поели нормально. Что-то мало в этой Заречной стороне изменений произошло. Правда, дома кое-где стояли новые, да вот парк разбили, а так все вроде по-прежнему осталось. В городе, даже из-за реки видно, изменения посущественнее, только в деталях не разглядишь, а побывать там нет времени. Диалектическое противоречие в личной моей жизни: вроде бы я временем распоряжаюсь как хочу, вдоль и поперек, так сказать, его изъездил, а у самого времени нету.
Удивляло меня все же, почему это Колька молчаливый такой и ничем не интересуется. Другой бы на его месте все глаза насквозь просмотрел, а он молчит и какие-то мысли в мозгу провертывает. Устал, что ли? Или, может, боится, что дома ему попадет? Вот это уж зря, Корнилов Николай, нос надо выше держать! Мы с тобой в данный момент полномочные, можно сказать, представители героического прошлого в нашем славном будущем, — понял?
Вышли мы с Колькой из столовой и взяли курс на парк. Только пошли хорошим шагом, и вдруг я будто опять на ванночку налетел: прямо на нас шла Лидочка из жилуправления! Тут уж мне милицейская школа помогла быстро сориентироваться — нырнул я в парадное, Кольку притиснул к стенке и повел перископическое наблюдение. Лидочка что-то сильнее всех переменилась, серьезная такая стала, даже грустная почему-то: идет и чуть не плачет. Если честно рассудить, по-комсомольски, то я в данный момент морально обязан к ней подойти и выяснить характер переживаний. Эх, была не была! Сказал я Кольке, чтоб еще меня подождал, и метнулся на улицу.
Пока я до угла добежал, исчезла моя Лидочка в неизвестном направлении. Ну, вообще-то о ней должен позаботиться Парфенов Николай, проживающий на данном отрезке времени законно, а не зайцем... А если это Лидочка именно из-за него так грустит, то и Парфенову-младшему к ней соваться вроде неудобно.
Вернулся я — вот те на! Куда же мой беглец девался? Видно, пока я на углу стоял, он тут какое-то новое стратегическое решение обдумал. Может, сам решил вернуться? Ну и положение! Допустим, я сейчас начну опять по городу метаться — так ведь Колька-то в это время, вполне возможно, стоит на бетонной площадке и с родителем выясняет отношение. А возвращаться мне тоже опасно: я вернусь, а он, может, тут по городу бегает. Как ни кинь, все клин. В общем, я принял решение: надо побыстрей до парка добежать! Машину свою Колька далеко утащить не мог, она тяжелая. Если найду машину — значит, здесь он еще, тогда порядок, розыск продолжается. А если нет машины — значит, улетел мой герой, тогда и мне надо за ним подаваться: проверить, добрался ли благополучно, не махнул ли по ошибке не в тот год...
Добежал я до парка, перемахнул через забор и быстрей к речке. Все кусты вокруг своей полянки обшарил и вокруг соседней тоже — нет Колькиного хронолета. А ведь должен он быть где-то здесь — бетонные площадки-то в институте почти рядом расположены, метров в пятьдесят расстояние, не больше. Ну, против сурового факта не попрешь: раз машины нет, значит, и Кольки уже нет и мне здесь делать больше нечего.
Вытянул я свой хронолет из кустов, присел на корточки, чтобы силовое поле активизировать, и вдруг услышал за спиной шум, будто медведь сквозь кусты ломится. Вскочил, оглянулся — прямо на меня из кустов бежит Колька. И в это время активизатор сработал. Тут уж не до рассуждений: поле-то активизируется всего на полминуты, если выключится, потом опять возись, а Колька, того и гляди, снова деру даст. Схватил я Кольку в охапку, бухнулся в кабину хронолета и локтем толкнул рычаг. Опять все серым туманом обволокло, и вой знакомый раздался — ну все, порядок, Корнилов Николай, летим домой! За хронолетом твоим я потом вернусь — главное, надо тебя по назначению доставить, в родительские руки.
Вой над ухом прекратился, и я увидел, что мы с Николаем сидим в машине, но уже не в парке, а на институтской территории. И отец тут же стоит, и еще какие-то люди вокруг площадки, и среди них Валька! И все они сразу к нам бросились. Молодец Валька, он, значит, все время меня здесь дожидался! Пока они к нам бежали, Николай вылез из машины и меня вытащил. Тут подбежал отец. И я вижу — глаза у него какие-то странные и смотрит он не на меня почему-то, а на Николая и сразу спрашивает его:
— Кто вы такой?
Чего это он спрашивает? Ведь они сами его посылали! Но я ничего не успел сообразить — вдруг что-то громко хлопнуло, и прямо рядом с нашей машиной появилась другая, точно такая же. А в ней сидит парень в белой рубашке, а на коленях у него мальчик, чуть постарше меня... Неужели у них еще кто-то в хронолете летал, да еще с мальчиком?!
Почему-то все кругом замолчали, как будто растерялись, только этот парень в белой рубашке не растерялся, вылез из машины, мальчика поставил рядом с собой и говорит:
— Ну, вот и порядок! Вот и мы! Привез вам беглеца вашего! В будущий год он, оказывается, подался, в тридцатое июня семьдесят первого года... А я уж его и в семьдесят втором, и в следующих искал, все тридцатые июня на десять лет вперед обшарил...
Тут вдруг он увидел нас с Николаем, и у него даже рот открылся. И все тоже стали вовсю на нас смотреть — то на меня, то на другого мальчика. А отец подошел к тому мальчику и спрашивает совсем тихо, я еле услышал:
— Тебя как зовут?
И вдруг тот мальчик закричал:
ebooksa