— Паша, дорогой мой, ты мне надоел, — сказал Гарольд Иванович. — Ты все время задаешь нетактичные вопросы. Я же тебе сказал: совершенно не представляю, что происходит вокруг. Я живу как бы в башне из слоновой кости. Я изолирован от мира и выбираюсь отсюда только на экскурсии в поисках насекомых.
— Странно, — сказал Пашка. Он не верил этому кабинетному ученому.
— Что же мы должны сказать вашему брату Семену Ивановичу? — спросила Алиса. — Вы не хотите возвращаться?
— Ты угадала. Не хочу.
— Может, вы напишете ему письмо?
— Здесь очень плохо с бумагой.
— Но вы ему посылали письмо. На золотом листке.
— Золото денег стоит, — отрезал Гарольд Иванович. — Скажете Семену на словах, чтобы не беспокоился и не вмешивался в мои дела. Сколько нужно повторять одно и то же!
— Хорошо, мы пойдем, — сказала Алиса.
— Возвращайтесь и забудьте о том, что видели. Я устал и не буду вас провожать.
— До свидания.
Гарольд Иванович не ответил.
Пашка первым пошел к двери. Алиса за ним. Они вышли на лестничную площадку, закрыли дверь. Щелкнул замок. И тут же они услышали, как звякнула цепочка.
Молча они прошли коридором, вышли в тронный зал. Там было пусто и тихо.
— Он и есть Четырехглазый, — сказал Пашка, глядя на пустой трон.
— Помолчи, — сказала Алиса. — Здесь слушают. Нам бы скорее добраться до лодки.
— Точно, — согласился Пашка. Но у выхода из тронного зала начал сомневаться: — Не в моих правилах бросать угнетенных на произвол судьбы.
— Пашка!
— Правильно. Мы вернемся.
— Пашка!