Совсем стемнело, ни в одном окне не было света — будто село затихло перед опасностью, затаилось в ожидании.
Бутурлак показал младшему лейтенанту намеченные им посты для автоматчиков. В полуразрушенном сарае занял позицию Вербицкий. Место в самом деле было удобное — проглядывались все подходы к селу от леса. Другой пост был через сто шагов, возле дровяника, — влево от дровяника лес немного отступал вглубь, и опасность нападения с той стороны была меньшей.
— А куда ты поставил пулемет? — поинтересовался младший лейтенант.
— В центре. Между дровяником и сараем. Бандеровцы выйдут из леса, там мы их и встретим в лоб.
Лебединский помолчал минуту.
— А если пулемет поставить в дровянике? — предложил. — Вместо двух автоматчиков. Тогда усилим левый фланг и поле обстрела пулеметчика сразу увеличится. С фланга будет косить, а ты знаешь, что такое фланговый пулеметный огонь. Он прижмет бандер к земле, а два автоматчика из сарая и третий с огорода легко их расстреляют.
— Слушай, ты давно в армии? — спросил Бутурлак.
— Два года.
— И где служил? Все время во внутренних?
— Закончил войну в Праге. Командир стрелкового взвода. А ты был разведчиком? Ярощук информировал нас…
— Принимаю твое решение.
— Не решение, а предложение.
— Не нужно… Мы с Вербицким заляжем с пулеметом в дровянике, а ты в сарае. Двух твоих ребят с моими ветеранами — Ротач и Демчук — поставим на посты справа от сарая. Игната используем как резерв. А вообще мобильность и быстрота маневра — наше спасение.
— Прикажи выдать моим хлопцам гранаты. Штуки по три — четыре найдется?
— Будет.
— Вот и хорошо.
Перед тем как занять свое место за пулеметом, Бутурлак обошел посты. Завернул и к Андрею с Филиппом, которые устроились на небольшом стожке сена, сложенном на пустыре, что вклинился между двумя огородами. В нескольких шагах от стога услышал сердитый шепот:
— Стой! Кто идет!
И щелканье затвора карабина.
— Это я, Филипп, Бутурлак, — отозвался.