– Абсолютно точно. Большой мальчик, просто богатырь. У него там все в полном порядке, но он горит желанием увидеть наконец своих папу и маму.
– Да услышит твои слова Господь! – прошептала она, и слезы все-таки полились из ее прекрасных глаз.
Вытирая их ладонями и улыбаясь мне с благодарностью, она, как подруге, сообщила:
– И правда очень толкается. Прямо измучил, безобразник.
Она счастливо засмеялась и с нежностью погладила свой живот. Кончита принесла чашечку кофе и пачку сигарет, сама присела рядышком, глазки горели любопытством.
Я попробовала кофе, он был невероятно вкусный.
– Спасибо, – поблагодарила я.
– Как тебя зовут? – спросила Кончита.
Вместо ответа я осторожно закурила, я не была уверена, что мне это можно, но хотелось нестерпимо. Первая затяжка прошла благополучно, и я улыбнулась от удовольствия.
– Зовут меня, девчонки, Пепа.
Я решила, что Пеппи – это все равно как-то по-английски, а мне захотелось быть своей в доску. Видать, я переборщила, потому что мое панибратство вызвало у «девчонок» удивление. Я тут же затушила сигарету:
– Извините, у меня такое бывает. Я же сумасшедшая.
Они облегченно вздохнули.
– Как, ты сказала, зовут моего мальчика?
– Илия.
– Почему Илия? – Теа была по-прежнему радостной, но имечко младенца ее удивило.
– В честь пророка Илии, – объяснила я.
Потому что не могла же я сказать, что Илья – в честь Ильдара Калганова. Манечка захотела назвать своего сыночка обязательно именем его папы, только на православный лад.
– Пепа, у нас принято называть первого мальчика в честь отца.
– Ничего страшного, – успокоила я, – будет двойное имя – Илия-Берналь. Очень красиво.