Звук повторился. На радостях Митя застучал по клапанам трубы, как по гармошке.
— Оставь клапаны в покое! Ну-ка, помнишь «до»?
— Ага.
— Попробуй взять его. Губы ещё подожми и языком потвёрже, ну!
Митя попробовал.
— Ещё подожми губы. Так! Та-ак!
Звук срывался и дрожал, но Митя и сам слышал, что получилось правильно.
— Не могу больше, — сказал он. — Губу больно.
— Больно? Это с непривычки. Потерпи. Нажми-ка этот клапан и вот этот. Так. Дай «ре». Слушай. — Он пропел: — Ре-е…
Митя подул.
— Хорошо. Губы подтяни. Ну, ещё раз. О, вот это правильно!
— Ой, и просто! — вырвалось у Мити.
Старшина покачал головой:
— Просто? Как бы не так! Это тебе просто, а им… — Он не договорил. — Хватит баловаться. Беги домой.
Старшина хотел еще что-то сказать, но махнул рукой и, взяв у Мити альт, повернулся уходить. Митя забежал вперед.
— Дяденька старшина, а у вас маленьких принимают? — спросил он с робкой надеждой. Вдруг пришла ему в голову безумно смелая мысль, что и он мог бы носить такую же форму с маленькими погончиками, а главное — играть на этом удивительном инструменте, который так волшебно-легко подчиняется ему.
— Принимали! — откликнулся старшина. — Напринимали! Теперь полный штат. — Он погладил Митю по светлой голове. — Так что бегай, играй себе в бабки!
Он снова стал уходить, но Митя снова преградил ему путь. У него оставалась ещё одна папироса. Эту он приберег для мамы.
— Вот, возьмите ещё, — вздохнув, протянул он папиросу.
Старшина, нахмурившись, взял. Потом, подумав, сказал: