Теперь Мартин знал, куда ему следует пойти. Это было все, что он знал. Все, кроме сознания того, что с ним происходит что-то странное. Что-то нереальное. Он не был испуган. Он только потерял внутренний покой. Он вернулся на Дубовую улицу и остановился перед своим домом. Снова почувствовал он, как воспоминания охватывают его. Он двинулся к дому по дорожке, поднялся по ступенькам и позвонил. Его всего трясло, но он не мог бы сказать ничего. Послышались приближающиеся шаги, дверь отворилась, и через сетку от насекомых на него уставился какой-то мужчина.
— Да? — спросил он.
Мартин Слоун не отвечал. Он не мог говорить. Восемнадцать лет назад дождливым, холодным, насквозь продутым ветром, мартовским полднем состоялись похороны его отца, он сам был на них, и вот теперь он смотрел на лицо своего отца там, по другую сторону сетки. Квадратная челюсть, глубоко сидящие голубые глаза, на редкость выразительные морщины, избороздившие лицо и придающие ему одновременно чуть насмешливое и мудрое выражение. Лицо его отца. Лицо, которое он любил. И это именно оно смотрело на него через сетку.
— Да? — Его отец перестал улыбаться, и в голосе у него прозвучала нотка нетерпения. — Кого вам нужно?
— Папа! Папа! — Голос Мартина больше напоминал шепот.
Изнутри, из комнат, он услышал голос матери. Уже четырнадцать лет, как ее не было на свете, но это был ее голос.
— Кто там, Роберт? — спросила женщина. Его мать.
— Мама? — голос Мартина дрогнул. — Это мама?
Глаза Роберта Слоуна сузились и губы сжались.
— Кто вы такой? — резко сказал он. — Что вам здесь нужно?
Миссис Слоун уже стояла подле мужа, взглянула разок ему в лицо и перевела взгляд на Мартина.
— Почему вы оба здесь? — спросил Мартин. — Как вы можете быть здесь?
Недоумевающая и обеспокоенная миссис Слоун снова перевела взгляд с Мартина на мужа.
— Кто это? — спросила она. — Чего вы хотите, молодой человек?
Мартин, не веря своим глазам, покачал головой, чувствуя, как все в нем рвется навстречу этому мужчине и этой женщине, стоящим перед ним. Ему хотелось коснуться их, обнять их, прижаться к ним.
— Мамочка, — произнес он наконец. — Неужели ты не узнаешь меня? Это Мартин, мамочка. Это Мартин!
Глаза женщины расширились.
— Мартин? — Она повернулась к мужу, шепча ему: — Это какой-то лунатик или еще кто…
Роберт Слоун начал закрывать дверь. Мартин схватился было за ручку рамы с сеткой. Она не поддалась.
— Папа, прошу тебя, подожди минутку. Ты не должен меня бояться. Господи боже, да как вы можете бояться меня? — Он ткнул себя пальцем, как если бы представлял сейчас собой всю логику мира. — Я Мартин, — повторил он. — Неужели вы не понимаете? Я Мартин. Я здесь рос!..