— Сейчас, сейчас!
— Дорогой мой Эдвард, вы не должны этого делать!
— Почему?
— Это невозможно, я не могу вам разрешить. У вас начнется горячка. Это может стоить вам жизни!
— Но…
— Нет, нет! Я и слушать вас не стану! Уверяю вас, вам грозит горячка. Вы не должны выходить из комнаты хотя бы до завтра. Утром — другое дело. Сегодня это невозможно.
Мне пришлось подчиниться, хотя я отнюдь не был уверен, что, оставшись дома, выбрал лучший способ спастись от горячки. Причина ее была во мне самом, а вовсе не в опасном ночном воздухе.
Сердце колотилось у меня в груди, кровь прилила к голове, сознание затуманилось.
«Аврора — невольница Гайара! Ха-ха-ха! Его рабыня! Гайар — Аврора! Ха-ха-ха! Это его я схватил за горло. Нет! Это змея! Ко мне! Помогите! Помогите! Воды, воды! Я задыхаюсь!.. Нет, это Гайар! Я держу его! Опять не он — это змея! О Боже! Она обвилась вокруг моей шеи! Она душит меня! Помогите! Аврора! Любимая! Не уступай ему!»
«Я умру, но не уступлю!»
«Я так и знал, благородная девушка! Я иду к тебе на помощь!»
Как она бьется в его руках! Прочь, дьявол, прочь! Аврора, ты свободна! Свободна! Ангелы небесные!
Таковы были мои сны в эту ночь — лихорадочный бред помутившегося рассудка.
Глава XLI. ПИСЬМО
Всю ночь я то впадал в забытье, то просыпался, то бредил, то вновь приходил в себя.
Ночь не принесла мне отдыха, и утром я проснулся, почти не освеженный. Некоторое время я лежал, припоминая все события вчерашнего дня, и думал, что же теперь предпринять. Наконец я решил тотчас же ехать на плантацию и собственными глазами убедиться, что там происходит. С этим решением я встал.
Одеваясь, я случайно взглянул на стол и увидел письмо. На нем не было марки, и оно было подписано женским почерком: я сразу догадался, от кого оно.
Разорвав конверт, я прочел:
«Сударь!
Сегодня, по законам Луизианы, я стала совершеннолетней, но нет на свете женщины несчастнее меня. Солнце, осветившее день моего совершеннолетия, осветило и мое разорение!