Он улыбался, но без радости.
— Тебе это не нравится? — спросил Вержа.
— Нет. Я предпочел бы кого-нибудь другого.
— Почему?
— Да просто так. Твоя доля в твоем распоряжении.
Вержа покачал головой.
— Это на расходы, связанные с той операцией. Рассчитаемся, когда наступит время.
— Я хотел бы поговорить серьезно.
— Завтра, — отрезал Вержа.
— Если бы это был кто-нибудь другой, — сказал Альже, — я послал бы его подальше. Я люблю знать, на что иду.
— Если бы это был кто-нибудь другой, дело бы не выгорело, — заметил Вержа. — Только полицейскому может удаться то, что я задумал.
Он рассмеялся, хлопнув Альже по плечу.
— Великий полицейский плюс великий преступник — это Аустерлиц, который длится год. Наполеон вдвойне, победа шутя!
Альже не любил, когда шутили над серьезными вещами. Он оставил Вержа наедине с капустой, слегка переваренной, недостаточно хрустящей.
Чтобы встретиться с Люсьеном Рабером, надо принять ряд предосторожностей, особенно если ты полицейский. Рабер был делегатом СЖТ[5], членом регионального совета. Невысокий, черноглазый, сухощавый человек. Он был глазами и ушами отдела общей информации в профсоюзах. Его держали на крючке уже около года. Он выдал группу испанских коммунистов-эмигрантов после обыска у него в доме. Позже полицейские давали ему время от времени деньги в качестве утешения за его подлость. Это было эффективным лекарством: Рабер, подобно монаху времен Ренессанса, любил вкусно поесть. Он позволял себе обильные трапезы. Мог обойтись без всего, говорил он, кроме как без жратвы. Рабер объяснял это чрезмерное обжорство детством, проведенным в нищете, и это оправдывало его в соответствии с общепринятыми моральными канонами.
Ритуал начинался со звонка на Центральный почтамт. Рабер занимался там сортировкой посылок. Его должность позволяла ему пользоваться телефоном. Условная фраза звучала так: «Нам необходимо знать твое мнение». Спустя несколько мгновений Рабер уже сидел в каком-нибудь ближайшем кафе. Надо было позвонить ему туда второй раз и договориться о месте свидания. Вержа не нарушил церемониала и назначил встречу в конторе фрахтовщика, который осведомлял полицию о действиях крайне правых, и был страшно доволен, узнав, что «красный» занимается тем же делом.
Рабер был в плохом настроении и тут же изложил Вержа причины.
— Два раза за неделю, — сказал он. — Они начнут подозревать. На меня и так уже косятся.
Пару дней назад его вызывали из отдела общей информации в связи с готовящейся забастовкой.
— Но я — это совсем другое дело, — сказал Вержа. — По личному вопросу.
ebooksa