— Потерплю, — односложно ответил Репьев.
Ветер дул с зюйда. Справа находились скалы, и Ермаков взял мористее. Рифы никогда не считались приятным соседством для судна, тем более во. время тумана. Но где-то здесь рыскал Антос, и нельзя было уходить дальше трехмильной зоны. Одноглазому туман в помощь.
Наблюдая за компасом и учитывая скорость, Ермаков определил местонахождение своей шхуны.
Когда, судя по времени, кончилась трехмильная пограничная зона, «Валюта» повернула к востоку. Больше часа она металась параллельными курсами вдоль берега под зарифленными парусами.
К полуночи туман рассеялся. Среди туч блеснула луна.
Ветер срывал с гребней волн пену и расстилал ее длинными белыми полосами.
Репьева действительно укачало. Он еле держался на ногах, но не покидал палубы. Макару Фаддеевичу казалось, что волны вот-вот перевернут шхуну, но, глядя на спокойную, могучую фигуру боцмана, цепко державшего штурвал, он успокаивался.
Особенно тяжко было в машинном отделении: иллюминаторы задраены, вентиляция не работает, в тесном помещении скапливается отработанный газ.
Чтобы не попасть в движущиеся части машины, Ливанов широко расставлял ноги и упирался руками о продольные рейки на потолке. Не отрывая глаз от распределительной доски, он следил за показаниями приборов, количеством оборотов, давлением масла, креном судна.
«Валюта» задирает нос кверху — значит, через секунду винт будет в воздухе. Сбавить оборот! Малый ход! Самый малый!..
Моторист Микулин угорел и лежал на полу, ухватившись за трубопровод.
Нелегко было всей команде и даже Ермакову. Днем он не успел поесть, а лучшим лекарством от морской болезни был для него сытный обед.
— Влево по носу судно! — раздался возглас Уланцева.
Ермаков пристально смотрел вперед: волны, тучи, волны, но вот какая-то едва различимая темная масса поднялась на гребень: «Судно?.. Неужели Антос?»
Ермаков быстро отдал команду. «Валюта» резко, насколько позволила волна, повернула наперерез контрабандисту.
Колоколом громкого боя дали сигнал боевой тревоги. Краснофлотцы выскочили из кубрика на палубу, сдернули чехол с пулемета.
Вскоре можно уже было различить знакомый силуэт «грека». Несмотря на крепкий ветер, Антос не спускал не только кливер, но и грот-марсель.
— Самый полный! — крикнул Ермаков в переговорную трубу. Пользуясь тем, что «Валюта» находилась дальше от берега, он рассчитывал, срезав угол, настигнуть грека.
— Передайте: «Требую остановиться!»
Соколов стал нажимать на кнопку, и на мачте замигал белый клотиковый фонарь,
ebooksa