— По-латышски будет потом, батарейки жалко...
— Включите! — крикнул Самарин.
Берлин передавал сообщение о героической гибели в Сталинграде 6-й армии. Потом — о присвоении командующему армии Паулюсу звания фельдмаршала. И снова полилась тяжелая, траурная музыка.
Самарин перевел Рудзиту берлинское сообщение. Тот как-то неуклюже подпрыгнул на кровати и громко рассмеялся:
— Есть бог! Есть! Получили, гады! Есть бог, и есть праздники! Ну-ка, откройте вон тот шкафчик. Там, в уголке за коробками, — моя заветная бутылочка.
Самарин достал из шкафчика бутылку и тоже рассмеялся — это была «Московская» водка.
— С довоенного времени хранил! — весело говорил Рудзит. — Вон там, на окне, в газете, кусок сала, а в сумке — хлеб. Выпьем, черт побери, за их немецкое горе!
Было уже совсем темно, когда Самарин шагал по скрипучему снегу на свидание с Вальрозе. Город был темным и точно прижался к земле, услышав берлинское сообщение. А у Самарина пела душа от радости. Шагалось легко, морозный воздух он глотал, как вино. Вдруг вспомнил о приготовленном и теперь уже не нужном донесении. Достав его из кармана, он порвал на мелкие клочки и подбросил вверх, — подхваченные ветром, они упорхнули в темень.
С Вальрозе они условились встретиться у оперного театра. Уже войдя на бульвар Аспазии, Самарин подумал, что в таком радостном настроении он встретиться с Вальрозе не имеет права. А вот так сразу отрешиться от него был не в силах.
Самарин остановился, потом повернул обратно. Лучше он опоздает. Нужно было вернуть себя во вторую жизнь, в которой то берлинское сообщение для него — и горе, и тревога. Может, только артисты, труд которых связан с необходимостью перевоплощений, поймут, как нелегко ему было сейчас расстаться с самим собой и стать немцем...
Он подошел к театру с получасовым опозданием. Вальрозе там не было. Но был ли он раньше? Может быть, он, сраженный горестным известием, отказался от мысли идти в ресторан?
Подождав немного, Самарин решил позвонить Вальрозе на службу и вести себя так, будто он ничего не знает — пришел, мол, к театру, как условились, а его нет.
Услышав голос Вальрозе, Самарин, не здороваясь, не называясь, спросил весело:
— Ты что, решил меня заморозить?
— Откуда ты говоришь? — строго спросил Вальрозе.
— «Откуда», «откуда»! Из автомата у оперного театра. Разве так друзья поступают?
— Зайди ко мне, — тихо сказал Вальрозе.
— Зачем? Я, кроме всего, проголодался.
— Ты что, ничего не знаешь?
— А что мне надо знать?
ebooksa