— К сожалению, моя девочка украсить наш стол отказалась! — оживленно рассказывал Вальрозе. — Она сегодня работает. Но я уверен, что она просто испугалась. Но, может, это и к лучшему.
— Все, что ни делается, — к лучшему, — усмехнулся Самарин.
— Теория утешительная, но опасная.
— Ее исповедует мой отец. И он только раз усомнился в ней, когда на одной сделке потерял крупную сумму.
Вальрозе принялся хохотать:
— Вот-вот, я именно про это и думал.
Такси остановилось у оперного театра.
— К подъезду отеля нам нельзя, — пояснил таксист не оборачиваясь. Он и деньги взял не оборачиваясь — протянул руку через плечо.
Когда они вылезли из машины и она сорвалась с места, Вальрозе, глядя ей вслед, сказал:
— Негодяй, даже смотреть на нас не хочет. Жаль, номера его не запомнил. Ладно, пошли!
Ресторан находился при отеле, явно предназначенном для высшего начальства. У подъезда целое стадо больших легковых, машин. В вестибюле ковры, кожаные кресла. Пахло кофе и дорогим табаком. В ресторане, очевидно, не было свободных мест. У входа толпились военные. Но метрдотель, как, только увидел гестаповскую форму Вальрозе, заулыбался и громко объявил, обращаясь к нему:
— Заказанный ваш столик ждет!
Когда они сели за стол, Вальрозе сказал:
— Я, между прочим, стола не заказывал.
— Метрдотель тоже боится вашего брата! — рассмеялся Самарин.
Заказывал еду и напитки Вальрозе.
— Сегодня мой день, — говорил он, жадно вглядываясь в пухлое меню. — Новая служба, новая форма, новая жизнь.
Размахнулся он солидно. Стол ломился от разнообразной дорогой еды. Коньяк французский, вино итальянское.
— Нигде так не видны наши победы, как за таким столом, верно?
— Не хватает только русской икры, — сказал Самарин.