– Ты мне не дрыхни в натуре! Пришел в гости, так давай базарить… Слышь, что ли? Сейчас Галка кофе подаст.
– Нам сюда, – сказал Толя.
Середину комнаты, в которую они вошли, занимал огромный белокожаный подковообразный диван. Одно крыло дивана занимал своей грузной фигурой хозяин дома, а другое – Ксенофонтов, лежавший навзничь с открытыми глазами. Их разделял стеклянный низкий стол с остатками трапезы.
– Нет, ты видал, Хохол? Сложился! Упал, как кегля…
Эти слова были сказаны прежде, чем хозяин сообразил, что вошедших двое. Когда же он разглядел Нефедова, то шумно его приветствовал, впрочем не отрывая зад от дивана.
– Га-арик!.. Сколько лет, сколько зим!.. А мы тут маленько пьянствуем. Присоединяйся к нам, не побрезгуй, не гляди, что мы плохо воспитаны…
– Говори за себя! – неожиданно ясным голосом возразил Ксенофонтов. Положения тела он, однако, не изменил.
В комнату вошла украинка Галка и, ни слова не говоря, принялась наводить порядок на столе. Двигалась она без особого изящества, но мужчины притихли, с интересом за ней наблюдая. Выставив чистые рюмки, Галка подкатила к столу бар на колесиках и удалилась.
– Повезло Хохлу с бабой, – заметил хозяин. – Главное дело, помалкивает – не то что другие прочие.
– Ты тоже женат? – поинтересовался Нефедов.
На Галино лицо набежала тучка.
– Женат. Я свою в нашем стриптиз-клубе надыбал, а надо было, как Хохол, с хутора брать. Ноги от ушей, а сама дура дурой…
– И где же она сейчас?
– Слава богу, в Испании. Силикон себе новый вставила – и к морю… Ничего, вот детей ей заделаю – будет знать, как по курортам шастать.
– А сам-то ты как? Толя говорит, ты вроде вышел из своего профсоюза?
– Так и есть… – Галя вздохнул с печальной усмешкой. – Теперь я типа на дембеле. Да и с кем воевать? Братва моя полегла смертью храбрых, а кто уцелел, все теперь в бизнесе.
– И ты, значит, тоже?
– Что я, хуже людей? Вот, магазин открыл – торгую стройматериалами.
– Интересное дело.
– А то! Доска шпунтованная, тес, вагонка… Я тут и к культуре пристрастился. Видал мою галерею? Как у Армани стал одеваться, так меня это дело и засосало. Бабе силикон да цацки, а мне живопись подавай…