– Десять!
Только я уже стою на одной ноге и, отчаянно размахивая рукой, пытаюсь сохранить с таким трудом обретенное вертикальное положение. Трибуны взрываются аплодисментами, и мне в голову настойчиво стучится образ скомороха, выплясывающего на пиру перед упившимися боярами. Чтобы отвлечься от таких ассоциаций я смотрю на Риту, радостно прыгающую в своей ложе, и даже пытаюсь помахать ей рукой, но быстро прекращаю эти попытки, чуть не выбившие меня из равновесия. Однако на то, чтобы показать средний палец Кариму у меня равновесия хватает!
С арены меня уносили на носилках парни в ливреях. Рядом суетился знакомый медбрат, стискивая и ощупывая мою занемевшую половину, как четыре слепца индийского слона. Даже в глаза поочередно светил фонариком. Не знаю, что он там увидел, но когда меня уложили на осточертевшее прокрустово ложе, привязывать ремнями запретил. Не успел я порадоваться этому обстоятельству, как мою тюрьму почтил своим присутствием сам Карим. Он что-то резко спросил у медбрата и, внимательно выслушав ответ, широко улыбнулся.
– Доктор Саид говорит, что тебе очень повезло. Обычно после тесного контакта с ныне покойным господином Ли гладиаторы не выживают. В твоем случае все еще обратимо. Надо лишь применить правильное лечение, и через пару недель полное выздоровление гарантировано.
– Какая трогательная забота о моем здоровье, – не сдержался я, безуспешно пытаясь пошевелить правой рукой, – Признаться, не рассчитывал на такое повышенное внимание.
– Все объяснимо, – ничуть не смутился Карим, – Сейчас ты курица, несущая золотые яйца для моего дяди. Он неплохо заработал на тебе. Особенно сегодня, – ведь практически все присутствующие ставили на Ли. Так что теперь ты – фаворит.
Что-то угрожающее проскользнуло в его словах, и я безуспешно попытался сообразить, что же именно. Но тут медбрат Саид, временно выпавший из поля моего зрения, опять появился в нем, пуская фонтанчик из десятикубового шприца. Казалось бы все в пределах разумного: врач-шриц-укол. Только почему-то моя левая нога резко бьет по шприцу, а рука, ухватившая Карима за галстук, пытается вцепиться в его горло, но, увы… Одной руки и ноги явно недостаточно для ведения активных боевых действий. И хоть Карим тоже временно однорук, однако вывернуться успевает и коротко без замаха бьет меня в висок.
Первое, что я чувствую, очухавшись после нокаута, – ставшие родными ремни, стянувшие тело с удвоенной силой.
– Напрасный труд, – почти равнодушно сообщил мне Карим, потирая сдавленную галстуком шею, – Тебе со мной не справиться. Тем более в таком состоянии. А теперь объясни, почему ты это сделал?
– Потому, что это не лекарство, – я указываю глазами на шприц, вернувшийся в руку медбрата Саида, – Это – наркотик.
– Так-так, – одобрительно усмехнулся Карим, разглядывая меня со всевозрастающим интересом, – Какая проницательность. И как же ты догадался?
– Нюхом учуял. Только зачем все так усложнять? Ведь чтобы избавиться от меня, в твоем распоряжении немало других более простых способов.
– Видишь ли, я обещал дяде придерживаться выработанных им правил игры. А, кроме того, мне самому гораздо интереснее покончить с тобой, не нарушая этих правил. Присутствует здесь и финансовый аспект.
– Какой же?
– Если фаворит, на которого будут делаться основные ставки, погибнет от руки заведомого аутсайдера, то прибыль, которую получит поставивший «темную лошадку» будет огромной. Ясно?
– Не совсем, – честно ответил я, и добавил по-русски, – Что-то не врубаюсь я, какую пакость ты мне еще приготовил…
А с какой стати мне врубаться, если голова с каждой секундой наливается свинцовой тяжестью и даже самое незначительное мысленное усилие отзывается дикой болью в обоих полушариях.
– Сейчас поймешь, – охотно начал разъяснения Карим, – Это действительно наркотик. Один из сильнейших. Но… В то же время это – лекарство. Я не знаю, каким образом Ли проделывал свои фокусы, но факт остается фактом. Те, кто выжил после его хватки, страдали от ужасных головных болей. Некоторые умирали, некоторые сходили с ума. Пока мы не нашли препарат способный купировать болевой синдром. Вот только побочный эффект у него сам понимаешь какой – очень быстрое привыкание. Теоретически двух недель ежедневных инъекций достаточно для того, чтобы стать законченным наркоманом. Правда, на практике мы проверить этого не могли – пациенты все равно умирали. Но тебе бояться нечего. Саид ручается, за твою жизнь. Естественно, после проведения полного курса нашего ноу-хау. Ах, да… Чуть не забыл. Какое лично мне до этого дело? Очень простое, я…
– Можешь не продолжать, – у меня пересохло во рту, но слова все равно рвались с языка, – Когда ты убедишься, что я окончательно выздоровел, а заодно и подсел на ваше ноу-хау, мне перестанут его вводить. Дня за два до моего очередного боя. И тогда начавшаяся «ломка» сделает меня легкой добычей любого самого, что ни на есть хилого гладиатора. А ты, поставив на него, убьешь сразу двух зайцев: избавишься от меня и отгребешь большие деньги. Хороший план. Я сейчас даже пошевелиться не в состоянии; и ты можешь делать со мной все, что взбредет в твою извращенную голову. Так чего же ты ждешь?
– Жду своего алиби. Ты сам попросишь, чтобы тебе ввели этот препарат, несмотря на предупреждение о возможных последствиях. Таким образом, я выиграю, не нарушив ни единого правила.
ebooksa