— Экономист Беркут! Представьтесь, пожалуйста! — попросила в ответ Лиза. Ей показалось, что она уже где-то слышала этот голос.
— Секретарь директора банка «Бакланстрой», Ева. А где главный бухгалтер Любовь Гурьевна?
Лиза не хотела говорить, что никого уже в офисе нет, некрасиво получилось бы, если бы она сдала главного бухгалтера. Пришлось выдумывать благовидную отговорку:
— У нее голова разболелась!
— А еще кто-нибудь в офисе кроме вас есть?
— Нет!
— Подождите на проводе, пожалуйста. Я соединю вас с директором банка Помпеем Николаем Васильевичем.
Интересно, что нужно Никвасу, подумала Лиза. Наверно, хочет узнать, чем закончился приезд милиции. Адвоката ведь самым непочтительным образом вытурили. В общем, она не ошиблась. Первым делом он поинтересовался, где остальные сотрудники. А когда услышал, что никого нет и не будет сегодня, а может быть, и завтра, предложил ей приехать в банк и более подробно осветить ситуацию. Он назвал адрес банка и сказал, что ее на входе будет ждать заказанный пропуск. Лиза поехала бы без всяких разговоров, день рабочий еще продолжался, но она вспомнила, как непочтительно разговаривал он с нею первый раз, и сказала:
— Я обязательно буду!
— Вот и хорошо!
А потом добавила, как отрезала:
— Можете высылать машину! Я в офисе! — и положила трубку. Еще она подумала, что если будет снова звонить телефон, то она к нему больше не подойдет.
Глава 4
Во время второго телефонного разговора с фирмой «Парадиз-сити» в кабинете председателя правления банка «Бакланстрой» Помпея Николая Васильевича уже сидели еще двое мужчин. Сам хозяин кабинета, страдавший излишней полнотой и одышкой, довлел своей массой и мазутным голосом над Семеном Фасоновым и Нестором Сахно.
Нестор по всем метрическим данным и по паспорту был Сахно, но еще с самого детства за ним тянулось это легендарное имя — Нестор Махно. Повзрослев, Нестор Сахно любил щеголять в нагольном, коротком полушубке, в бекеше и в хромовых, со скрипом сапогах. Внешнее сходство с отчаянно храбрым батькой всю жизнь тешило его самолюбие, а иногда и помогало в жизни. Многочасовым стоянием перед зеркалом он выработал в себе гипнотически цепкий, колючий взгляд. А еще не менее упорными тренировками он до такой степени набил себе костяшки на пальцах, что мог спокойно пробить правой рукой хлипкую дверцу гардероба или вмять крыло автомобиля. Фирма, которой он владел, занималась рознично-оптовой торговлей верхней одеждой и стройматериалами и имела в Москве обширную сеть магазинов, палаток и контейнеров. Нестор Сахно сам крышевал свою фирму «Глобал-шоп».
Как только на заре перестройки он открыл свою первую палатку, сразу вступил в конфликт с неписаными законами рыночных времен, которые в отличие от писаных, где арбитром выступал суд, не признавали никакого законодательства — ни гражданского, ни уголовного, а тяготели к праву первобытнообщинного строя, к праву сильного, к праву кулака. На Нестора наехал рэкет. Огнестрельного оружия в те благословенные времена на руках было мало, разбирались в основном цепями и металлическими прутьями. И вот тут Нестор Сахно показал, что значит тренированный, железный кулак. Две поочередно сломанные челюсти у амбалов на голову выше него и последующая звериная ярость и неистовость отвадили на первое время желающих прикрыть его ниву доходов от конкурирующих наездов таких же членов организованной преступности.
Зверь!.. Псих!.. Одним словом, Махно!.. Не признает никаких законов!.. Да ладно, места всем хватит!.. Пусть живет пока!
Пока ниша была, пока места всем хватало, примитивный институт прикрытия, именуемый в народе рэкетом, Нестора особенно не трогал. Нестор стал обрастать точками, мелкими магазинами в разных концах Москвы и в один день почувствовал, что он остановился в своем развитии. Огромные супермаркеты, рынки у метро, мегамагазины вдоль кольцевой дороги давили на корню его мелкий бизнес. Прибыль сначала стабилизировалась, а потом медленно-медленно поползла вниз. Нужно было что-то делать. А тут еще мелкая бандитская поросль подросла, зубки у нее прорезались, новые братки есть хотели каждый день, а поляна была занята. Значит, кого-то надо было потеснить, а набивать руку лучше на чем-нибудь малом. Молодые, да борзые, с малого и начинали, с маленьких магазинчиков. Нестор, имея массу точек, замучивался от них отбиваться.
Выпивая как-то с приятелем у камина в собственном доме, в коттеджном охраняемом поселке в ближнем Подмосковье, он жаловался на жизнь:
— Представляешь, все есть: и квартира, и дом, и дело, и небольшой запас про черный день, уехать бы к черту на кулички, как батька Махно в Париж в сурьезные годы, — а что-то вот держит меня в России.
ebooksa