— Да.
Я запнулась
— Всю?
Он усмехнулся.
— Нет. Только за последние несколько дней. Там несколько трудно обозначить границы, но все же я постарался не заглядывать слишком глубоко. Как твоя голова? Постарайся почувствовать, хорошо ли ты помнишь прошедшие сутки?
Я напрягла память. Все вроде бы было на месте. Ничего не выпадало. Я вспомнила, как ходила на каменоломню, потом ела на кухне, потом спала, потом Табита и склад…. Да, пробелов не было. По-крайней мере пока.
— Да, я помню.
— Хорошо. — Тон его казался удовлетворенным.
— А глаза? Я несколько раз пыталась их открывать, но…. я ничего не вижу.
Наверное, этот вопрос был для меня самым болезненным, и я боялась услышать ответ. Примерно так же, как мне казалось, ожидал бы в приемной у врача пациент, только что прошедший медицинское обследования на наличие в организме раковых клеток.
Но ответ Халка вместо рокового удара, принес мне невероятное облегчение.
— Твое зрение восстановится примерно в течение десяти-двеннадцати дней.
— Полностью? — Я едва не заерзала от облегчения.
— Да, полностью. — Каким-то образом, я знала, что Халк улыбается, глядя на мою счастливую, но совершенно ужасную, должно быть, физиономию. Ведь щека до сих пор была разбита, я уже почти забыла об этом.
— Я был осторожен. — Добавил он мягко, и меня будто погладили изнутри.
Холод, недовольно урча, удалился прочь, теперь по телу разливалось приятное тепло.
После паузы я тихо поблагодарила:
— Спасибо.
Он не ответил. Мы помолчали какое-то время. Снова было слышно, как тикают часы, но звук их вновь стал привычным и совершенно не грозным. Теперь, когда страх пропал, они перестали казаться бомбой замедленного действия, прикрепленной к стене кабинета. Лица коснулся слабый ветерок, долетевший из приоткрытой двери балкона.
— Значит, теперь ты знаешь, что это была не я? — Спросила я, чтобы окончательно убедиться, что наказание мне не грозит.