— Не хочу! Не хочу назад! — Орала я, пытаясь вырваться из стального захвата. — Ты меня не любишь, вот почему!…
Халк резко и даже грубо швырнул меня обратно на диван, и как только мой зад коснулся обивки, что-то резко полыхнуло белым в его глазах. Свет этот проник глубоко в мозг, заставил меня обмякнуть, но ровно настолько, чтобы я осталась в сидячем положении, повалившись на спинку дивана.
И хотя я не потеряла зрение, теперь я сидела молча, потому что любая способность двигаться, полностью пропала из моего тела, а сознание стало каким-то мягким и тягучим. Почти спокойным. Однако спокойствие это было ложным, какие-то образом я знала, что это всего лишь внешнее воздействие, а на деле, в центре головы продолжает бушевать эмоциональный пожар.
Халк же теперь стоял напротив меня, напряженный, и тяжело дышал. Будто это не я, а он только что подвергся воздействию со стороны. Глаза его все еще чуть заметно светились белым, и зрелище это было воистину завораживающим. Широкая грудь вздымалась и опускалась, подбородок был низко опущен. Халк исподлобья смотрел прямо на меня, жестко и молча.
Еще раз осознав, что больше совершенно не могу ни двигаться, ни говорить, я сникла.
Как-то сдалась. Поняла, что проиграла.
Что бы он там ни решил, теперь уже невозможно изменить. Не хочет он меня видеть, значит, я уеду. Если ему по душе такие способы убеждения, когда я даже слова в свою защиту вставить не могу, значит, пусть разговаривает с куском желе, которое не может ни кивнуть, ни пискнуть.
Впервые в жизни, я действительно глубоко на него обиделась. Сильно и плохо. Просто за то, что мне не дали право на равных участвовать в диалоге.
И теперь, мне, если честно, было все равно, что именно он собирался сказать.
Единственное, что в моем теле двигалось — это глаза, и, воспользовавшись этим преимуществом, я отвела взгляд в сторону, чтобы не видеть лица, которое было мне болезненно дорого.
— Посмотри на меня. — Сказал он тихо, но очень властно.
Я перевела взгляд назад, надеясь, что он выражает достаточно презрения, заодно пытаясь понять, способна ли я в таком состоянии разразиться слезами, как мне того очень хотелось.
— Сегодня ночью от склада отойдет грузовик с урожаем, который я экспортирую из Тали во внешний мир. Поедут бочки с ягодами. И ты. С тобой будет сумка, в которой будут все твои вещи, плюс кредитная карта, на которую я ежемесячно буду переводить определенную сумму, чтобы ты ни в чем не нуждалась, если вдруг решишь не работать.
Если бы я могла выплюнуть ему в ответ все, что думаю, то это звучало бы примерно следующим образом: «Ты, чертов засранец, засунь себе эту кредитку куда подальше! Не хочешь меня видеть, ну и не надо мне твоих подачек! Не дал ни слова сказать, ни попрощаться ни с кем!»
Но, естественно, я промолчала, а как же еше….
Халк тоже помолчал. Как бы зла на него я ни была, а все же я не могла не заметить, как тяжело ему давался этот монолог. Будто преодолевая внутреннюю боль, он продолжил:
— Документы у тебя поменяны не будут, имя останется тем же, потому что у Комиссии нет на тебя данных, ты попала в Тали по изначально ложным документам. Поэтому ты просто исчезнешь отсюда, как будто никогда здесь не появлялась.
Если бы я могла, я бы отвернулась.
Не появлялась, как же! И не встречала Халка, не проводила с ним ночи, не знала и ни радовалась, что нашла свою настоящую вторую половину….
И не выдержав, я послала Халку взгляд, который вопрошал «Ну, зачем так? Ты же знаешь, что ты — мой мужчина. Зачем делать все именно так?»
ebooksa