Ганс подошёл к ней, крепко обнял и поцеловал в губы. Она не сопротивлялась, а трепетно всем телом прижалась к нему. Только теперь он поверил ей. Положив пистолет на край стола, он дрожащей рукой торопливо расстегнул пуговки на её платье и буквально впился долгим поцелуем в белую шею. Наташа встрепенулась, и Ганс услышал страстный шёпот:
— Потуши свет и раздевайся сам. — И начала снимать с себя платье.
Голос её был робок, и вся она была беззащитной и слабой, покорившейся его мужской воле. И эта слабость явилась той силой, которая окончательно заставила поверить ей.
Да и как он мог сомневаться. Женщина всегда остаётся женщиной. Одна ломается больше, другая меньше, а результат всегда один. Ганс не торопясь снял портупею, китель и шагнул к выключателю.
Свою ошибку он понял слишком поздно. Сзади раздался характерный щелчок предохранителя парабеллума. Всё ещё ничего не понимая, он быстро обернулся и увидел Наташу с пистолетом, направленным на него.
— Что за глупости! Брось пистолет, эти фокусы не для детей! — резко крикнул он.
— Ни с места! — тихо, полушёпотом, но так твёрдо произнесла Наташа, что Шварц замер. — Если ты, болван, сделаешь ещё хоть один шаг, я продырявлю твою глупую башку, как гнилую тыкву!
— Ты что, с ума сошла?
— Нет, я в своём уме, а вам придётся спуститься с небес на землю и проветрить свежим воздухом свою пустую голову.
Всю ненависть, накопленную за многие дни вынужденных унижений, вкладывала она в свои слова. Ганс слушал, глупо разинув рот от неожиданности и страха.
— Не надо так шутить, Наташа!
— Грязная фашистская свинья, — продолжала Наташа, — как ты мог подумать, что я влюбилась в тебя? Что есть в тебе человеческого? Надутый индюк! Бандит с большой дороги, пакостный и трусливый, как ощипанная ворона!
Шварц понял, что это уже не шутки. Стрелять она не посмеет — за дверью автоматчики. Необходимо как-то успокоить её, выиграть время, а потом… Надутого индюка и ощипанную ворону он ей не простит, какая бы раскрасавица она ни была!
— Что с вами? — вкрадчиво, нежно спросил он.
— Объясняюсь в любви, вы ведь ждали этого.
Шварц не мог отвести взгляда от дула пистолета.
— Наташа, вас обидела моя грубость. Это была неудачная солдатская шутка. Извините меня и давайте всё сделаем, как вы хотите. Желание женщины, да ещё такой, как вы, для меня закон! Конечно, я был неправ.
Он потянулся дрожащей рукой к графину, зазвенел стакан, громко булькнула вода.
Наташа плохо слушала лепет Ганса, и его красноречие пропало даром. Отступать ей было некуда: живой майор Шварц означал её смерть, но и мёртвый он почти не оставлял ей шансов на спасение: два автоматчика, два полицая — многовато! Но всё-таки мёртвый Шварц был лучше.
— Я люблю тебя, Наташа, — с дрожью в голосе сказал он.
ebooksa