— А я уверен в нашей победе!
— Врёшь, Ганс, не уверен, — спокойно сказал Демель.
— Уверен!
— Нет, просто ты желаемое выдаёшь за действительное. И, что самое интересное, сам начинаешь верить в свой карточный домик, который завалится от любого, даже очень лёгкого ветерка.
— Я никак не могу понять, чего ты добиваешься?
— А ты пойди и спроси об этом своего, а ещё лучше моего, шефа. Может быть, они тебе помогут?
— Прости меня за прямолинейность, — обиделся Шварц, — но я солдат, а не доносчик, тем более, что едва ли кто лучше меня знает твою преданность Германии.
— Спасибо, Ганс, спасибо! Это ты сказал точно. Я ненавижу всех врагов Германии и особенно русских, этих маньяков, которые, я чувствую, погубят нас. И что бы ни случилось, я по-прежнему буду убивать каждого, кто не только борется против нас, но и мыслит иначе…
— Верю, Франц, — великодушно сказал Шварц. — А какие же всё-таки свежие новости с фронта?
— Плохо.
— Преувеличиваешь!
— Нет, Ганс, истина. Шестая армия крепко засела под Сталинградом, и сейчас фюрер занят не тем, как взять его, а спасением окружённой армии Паулюса. Под благовидным предлогом он спешно снимает дивизии с западного фронта для специально созданной группы армий «Дон» под командованием Манштейна. Она должна разорвать кольцо окружения.
— А как Англия?
— Что, в сущности, Англия…
— Англия — это второй фронт!
— Исключено!
— Как знать!?
— Нет, это точно.
— Значит, всё в порядке! — со свойственным ему оптимизмом сказал Шварц.
— Поживём — увидим. А пока они нас лупят и без второго фронта. Но вся борьба ещё впереди!