Кублашвили рассмеялся:
— В какой это нашей деревне? Ты же в этом городе родилась.
— Ну и что же? А у бабушки Маро? Раз там наша бабушка, то и деревня наша. Разве ты не согласен?
— Согласен, согласен. Иди, болтушка, домой, скажи маме, чтоб обед собирала.
Когда девочка убежала, я спросил Кублашвили:
— Варлам Михайлович, почему люди зовут тебя Мишей? Вначале я думал, что ослышался.
Кублашвили наклонился, поднял с земли прутик, стал помогать ручейку, который запутался в комках снега. Потом выпрямился, тихо сказал:
— Так захотел я сам. Почему же?
— Это имя моего отца. Он погиб в шахте, когда я был совсем маленьким. Отец лежал с забинтованным лицом и только на голове его виднелись черные волосы. Вот таким я его помню... Когда приехал на границу, много думал об отце, о родных местах. Скучал. Пограничников попросил, чтобы звали меня Мишей. С тех пор так и зовут. Слышу это имя, и мне кажется, что отец всегда рядом...
Ветер разорвал облака. Края их стали золотистыми, потом в просвете появилось солнце.
Кублашвили подставил его ярким лучам свое смуглое, обветренное лицо, жмурился.
— Припекает! — обрадованно сказал он.
Я присмотрелся к его лицу. Под черными, почти агатовыми глазами на смуглой коже прорезали канавки заботы и бессонные ночи. Морщины были глубокими и резкими.
— Миша, ты первый грузин, — сказал я, — которого вижу без усов. Где же твои усы?
— У меня их и не было, — усмехнулся старшина. — Приехал на границу безусым юнцом, а когда усы стали пробиваться, все ребята бреют, и я брею. Зачем, думаю, выделяться? Так и привык... Но дело, конечно, не в усах. Это так, шутка. А вот о языке стоит вспомнить. Ведь я по-русски совсем не говорил. Солдаты, друзья помогли выучить. О, с какой они заботой и терпением возились со мной...
Старшина помолчал некоторое время, усмехнулся чуть приметно уголками рта какой-то своей мысли, продолжал:
— Кто мало знает жизнь пограничников, тот, наверно, думает, что у нас одни тревоги, преследования нарушителей, борьба с контрабандистами. А ведь мы столько хорошего видим! Вот взглянем, например, на нашу границу — какие огромные изменения произошли в послевоенные годы. В полном смысле слова стала она границей дружбы народов. Это межа соседей-друзей, у которых и цель жизни одна, и стремления одинаковые, и заботы похожи. Недавно в долине реки Тиссы, недалеко от села Лужанки, был посажен фруктовый сад. Этот сад — необыкновенный, он мог появиться только в наши дни. Его посадили закарпатские украинцы и венгры. И назвали они свой сад — «Дружба». Такой же сад совместно посадили украинцы и чехи. Не одни сады садят друзья-соседи, они построили величайший в мире нефтепровод, мощные линии электропередач, дороги, мосты, каналы... И всему этому имя — Дружба и Братство! Охранять труд народов — великое счастье...
Прибежала Тома, позвала обедать.
Когда они были вместе — Миша и Неля, — то казались людьми совершенно разными.
Миша смотрит, как жена быстро все делает, а потом мягко говорит:
ebooksa