Я думал, что сигнализация действует бесшумно. Потихоньку передает сигнал в полицию. Но нет, вовсе нет. Только теперь я понимаю, почему Луиджи не нажал кнопку, когда они пришли.
Начинает выть сирена. На первом этаже что-то ужасно гремит.
Оба араба вскакивают. К счастью, им не приходит в голову, что сигнализацию включил я.
— Hurry![68] — кричит один и толкает меня вниз по винтовой лестнице. Слишком быстро.
Они толкают меня впереди себя, ноги не сразу попадают на ступеньки, и в тот момент, когда я обнаруживаю, что перед дверью появилась железная решетка, поскользнувшись, я начинаю падать.
Я пытаюсь задержаться, но не могу. Сильнейшая боль пронзает тело, когда нога под острым углом сталкивается с полом. Я не только чувствую, я просто слышу, как нога ломается.
Я кричу от боли, отчаяния и ужаса.
Арабы нетерпеливо тащат меня за собой. Словно я какой-нибудь мешок. Пытаюсь встать на здоровую ногу.
В глазах почернело.
Почти сразу же прихожу в себя. Арабы дергают решетку и что-то громко обсуждают.
Внезапно я вижу их. Двух полицейских снаружи. По-видимому, они оставили свою машину на улице: переулок слишком узок для автомобилей. Из-за воющей сигнализации мы не слышали их сирен.
Они изумленно смотрят на нас. На меня, лежащего на полу. На двух арабов, вытащивших пистолеты.
Полицейские исчезают.
Сразу после этого внутренняя сигнализация замолкает. Зато улицы Рима заполняются воем сирен.
Я плачу. Ничего не могу с собой сделать.
Для художника и печатника черный цвет — это цвет. Для физика черный цвет есть
Нога очень болит.
Ощущение такое, будто кто-то воткнул мне в ногу сосульку до самого бедра. Я рыдаю как мальчишка. На короткие мгновения полностью теряю сознание. Но боль и позывы к тошноте вызывают меня к жизни.
За дверью мелькают полицейские. Кто-то заглядывает к нам с помощью зеркала на длинном стержне.
Арабы возбужденно спорят. Потом хватают меня за руки, за ноги и поднимают. Боль невыносимая.
ebooksa